Значительно облегчили нашу работу появившиеся в последние годы замечательные справочники по истории российского парусного флота[43] и его крупнейших деятелей[44], а также новейшее фундаментальное исследование военных историков М.С. Монакова и Б.И. Родионова «История российского флота в свете мировой политики и экономики» (М.-Кронштадт, 2006).
Между тем от внимания историков ускользнула многоплановость целей, решавшихся экспедицией, и они односторонне трактовали предназначение и результаты Архипелагской экспедиции. В частности, Н.Д. Чечулин, восхищавшийся дипломатической активностью Н.И. Панина и его усилиями по созданию «северного аккорда», отозвался о значении Архипелагской экспедиции пренебрежительно; он рассматривал действия флота лишь с точки зрения их места в общей картине военных мероприятий и оценил их как простой набег (что совпадало со взглядами на экспедицию и многих европейских историков, видевших в операциях флота лишь каперские акции). В.О. Ключевский, полагавший, что «внешняя политика – самая блестящая сторона государственной деятельности Екатерины, произведшая наиболее сильное впечатление на современников и ближайшее потомство»[45], расценивал значение Архипелагской экспедиции главным образом в военно-стратегическом ракурсе и почитал ее едва ли не за авантюру. «Нужно было иметь много веры в Провидение, чтобы послать на такое дело в обход чуть не всей Европы флот, который сама Екатерина четыре года назад признала никуда негодным», – писал В.О. Ключевский и, объясняя причину Чесменской победы, категорично заключал – просто «в Архипелаге нашелся флот хуже русского»[46].
Уже в XIX веке исследователи обратили внимание и на кажущуюся непоследовательность императрицы в определении задач и предназначения экспедиции; они объясняли это непродуманностью общей стратегии экспедиции из-за отсутствия здравого расчета («Вся экспедиция была в сущности результатом увлечения», – писал В.А.Уляницкий)[47] или поспешной ее подготовкой (многое задумав, Екатерина «на каждом шагу наталкивалась на свою неподготовленность; решив послать морскую экспедицию к берегам Морей, просила своего посла в Лондоне выслать ей карту Средиземного моря и Архипелага, также достать пушечного литейщика поаккуратнее наших», – замечал В.О. Ключевский, и т.п.)