Объявив, что деньги надо будет сдавать Бауру или Арману, Мухит завершил сходку. Народ ещё долго не расходился и обсуждал новые правила в комнате и дворе.
14.
Бахыт хотел уйти сразу же после заключительных слов Мухита, но Серик шепнул ему, что Мухит попросил их остаться, и Баха молчаливо ждал, пока смотрящие из других школ наговорятся и выйдут из подвала. Мухит и его люди тоже вышли за ними, но вскоре вернулись, проводив Мейрама домой, и Мухит подошёл к Бахе. Широкоплечий и нечёсаный, с лицом, покрытым шрамами, он казался намного мощнее и солиднее, чем худощавый Бахыт в тщательно отутюженной одежде. Однако Мухит не выказывал никакого высокомерия, а, напротив, обратился к Бахе с явной симпатией:
– Хорошо, что у нас появляются такие конкретные мужики. Выпьешь с нами?
– Можно, – согласился Баха. Спиртное он не любил, но давно понял, что в городе без него важные вопросы не решаются, и отказом выпить можно сильно задеть тех, кого обижать нельзя ни в коем случае.
Нурик достал из угла комнаты две початые бутылки с водкой и лимонадом, а Баур разложил на матах газету. Арман вытащил из принесённого с улицы пакета колбасу и хлеб и начал всё это нарезать складным ножом. Откуда-то появились пластиковые стаканчики, и скоро в подвальных потёмках Мухит провозгласил первый тост: конечно же, за общак.
Водки на семерых оказалось до обидного мало, но после двух стопок все повеселели, и у Мухита появилось настроение показать Бахыту свои владения.
– Здесь когда-то был шахматный клуб, – сообщил Мухит, оглядывая комнату. – Мой старший брат рассказывал, что над подъездом были нарисованы пешки и короли, а тут стояли столы с досками и специальными часами. Внутри всегда было полно очкастых чмошников, и когда они шли домой, брат со своими друзьями отбирали у них деньги. Хорошее тогда было время!
– Сейчас тоже неплохо, – вставил Баха только для того, чтобы поддержать разговор.
– А как вы отстояли этот подвал? – спросил Рустем, пережёвывая кусок хлеба с колбасой. – Сейчас ведь такие хорошие помещения во многих районах расхватали.
– Так и наше помещение тоже считается складом местного жилищного кооператива, – подтвердил Мухит. – А сам кооператив сидит в двух пятиэтажках отсюда, тоже в бывшем подвале. Их начальница приходила, сначала пыталась кричать и милицией нас пугала, но мы с ней поговорили, и она отстала.
– Как это? – недоверчиво спросил Рустем. – Я просто жилищных начальниц знаю, даже если одна из них кричит, то это выглядит страшнее крика сотни рассерженных слонов.
– Да, сначала так и было, – снова согласился Мухит. – Здесь помещение хоть и большое, но акустика специфическая, и многие из наших после этого несколько дней плохо слышали. Когда она успокоилась, мы ей объяснили, кто мы такие, и сказали, что комнату она может, конечно,