– Разве? –Хомякова нахмурилась, чтобы не растерять остатки солидности. Она уже начала жалеть, что решила поддержать эту тему, а мамочка совершенно наивно продолжала ронять авторитет классной руководительницы:
– Да, да, мы сами видели в прошлом году на субботнике. Вы ему слово, а он вам десять. Чуть ли не в лицо смеётся, а вам и сказать нечего. Я вот ничего хорошего в таком отношении к старшим не вижу.
Я вся изъёрзалась, заочно сгорая от стыда за своего Игоря. Хомякова же, скрестив руки на груди, принялась невозмутимо отрицать услышанное, дескать, подобных эпизодов на её памяти не происходило, а если что-то и было, то ничего обидного она для своего авторитета не ощутила. Родительница привела ещё несколько неопровержимых и совершенно унизительных примеров, прежде чем припёртую к стенке Хомякову очень кстати выручил чей-то папа:
– Да ничего с этим физруком не сделать. Будут его держать, как держали, да ещё и платить вдвое больше, чем педагогам-женщинам.
По классу прокатилась волна удивления.
– Почему?! – В этом дружном вскрике прозвучал и мой голос.
– Потому что мужчина. Иначе уйдёт.
– Так и пусть уходит-то!
Тут на защиту моего Игоря вдруг встала сама Хомякова.
– Нельзя.
– Почему?
– Школьный штат должен быть укомплектован и мужчинами тоже.
– Зачем?
– Ну уж… – Тут Хомякова беспомощно развела руками, переметнувшись на сторону вопрошающих, дескать, я тоже пострадавшая.
– Так зачем? – настойчиво переспросили родители.
Хомякова беззастенчиво проигнорировала этот вопрос и, повысив голос, принялась возвращать себе бразды правления:
– Что же касается формы, спортивной и вообще, то в нашей школе она обязательна согласно уставу, и детям полагается носить её с гордостью за своё учебное заведение.
Тут чей-то весёлый папа, задорно крякнув с задней парты, вставил:
– А вот русская пословица гласит: «Не платье красит человека, а человек платье»…
– Моё мнение такое, – ответила Хомякова, ничуть не стесняясь спорить с народной мудростью, – когда ученик приходит в школу в форме, то сразу видно – готов, – и она по-пролетарски взмахнула кулаком, показав, как ученик готов, – не то, что…
Тут её снова перебил тот же самый папа:
– А вот Николай Михайлович Карамзин говорил, что «И в рубище почтенна добродетель»…
Опытная Хомякова тяжело вздохнула, мол, выискался очередной комик на её голову, а вслух сказала:
– С вами мы потом отдельно поговорим, – и сразу добавила, обратившись ко всем: – Может быть, будут другие вопросы?
Ответ дал всё тот же папа:
– Будут! – Ему явно было всё равно, по какой теме стебать Хомякову. – С лужей на входе собирается кто-нибудь что-нибудь делать?
Проблема лужи нашла живой отклик в публике, из класса даже прозвучала пара заинтересованных «да».
– Ну, уж это не к нам вопрос! – оперативно сориентировалась