Продать в том же Петруме или еще где в Империи произведенное барахло я уже могу не успеть, хотя несколько подвод можно в принципе забить нашей продукцией. Можно ее бросить, отправить моим компаньонам или прихватить с собой, третий вариант нравится мне больше всего.
Ну и попробовать продать ее на той стороне гор или уже в самих королевствах. Деньги за нее мне явно не помешают, тем более, там чеканят свою монету, а спросом мой товар будет огромным пользоваться.
Имперское золото тоже можно обменять, но с серьезным дисконтом. Возить его с собой нет такого уж большого смысла, вполне можно оставить закопанным на том же месте, где оно сейчас лежит в количестве двух с половиной тысяч монет. После того, как имперская армия уйдет, всегда можно вернуться инкогнито и его выкопать. Просто эти три тысячи золота занимают довольно много места, постоянно станут привлекать нежелательное внимание от всех встречных и поперечных товарищей.
Придется заносить почти сто килограммов звякающих монет в номера постоялых дворов при каждом ночлеге и выносить обратно – зачем весь этот геморрой нужен?
Я как раз отогнал караван три недели назад в Петрум, так что здесь огромных залежей товара пока нет.
Зато у меня набралось под три тысячи свободного золота в наличии, которое теперь особо некуда потратить. Ну, раздам своим работникам немного монет и все.
– Ваша милость, трех подвод хватит, чтобы все сделанное увезти. А что случилось? – даже спал с лица мужик, молодая жена которого на последних месяцах беременности едва ходит.
– Только между нами, Бродус. Империя оказалась очень недовольна тем, что мы заваливаем ее своей отличной продукцией. Хочет прислать свою армию, чтобы уничтожить наши производства, – говорю я ему сильно прилизанную версию происходящего.
– Прямо очень-очень недовольна, так что защитить все это, – я обвожу рукой все поле перед рекой, – не получится. Поэтому снимай все из оборудования, что можно снять и готовься грузить на повозки.
– Так ведь разве они такие права имеют? – не понимает бондарь. – Чтобы так поступать здесь, в Вольных Баронствах?
– По праву сильного, Бродус, все по праву сильного.
– А с работниками что могут сделать? – понятно, чем больше всего интересуется бондарь.
Он правильно понимает, что при любой власти теперь может припеваючи жить, когда уже полностью освоил выданные мной новые знания. Недоступные еще никому здесь больше. Но припугнуть его тем более необходимо.
– Ничего хорошего. Или здесь перебьют самых знающих, или к себе в рабство уведут.
– Так у них же нет рабства? – удивляется Бродус. – В Империи?
– Вот