– Какая гадость! – воскликнула за соседним столиком одноклассница с накрашенными ресницами. – Как это можно есть, не понимаю. Когда уже кормить начнут по-нормальному!
– Как бомжей кормят! – воскликнула в поддержку еще одна девочка, сидящая рядом с ней. Еще две девочки за этим же столом с нарочито брезгливым лицом отодвинули от себя тарелки, хотя у всех трех подруг блондинки глаза были голодные. Одна даже еле слышно сглотнула, глядя как Бася уплетает капусту. Но вслух же сказала: «Зато Бастет довольна этой дрянью, смотрите, как уплетает, что аж готова тарелку сожрать». Это было сказано так громко, что за парочкой соседних столиков повернулись головы в сторону Баси.
Но она не обращала внимания. Доела капусту и достала из рюкзака пакет. Убедившись, что на нее перестали смотреть, положила в него курицу, нетронутый хлеб, сдобную булочку и йогурт. Пакет убрала назад в рюкзак, но закрывать его не стала. Взяла тарелки и понесла их ставить на стол с грязной посудой. Там стояла пара тарелок с нетронутыми черными кусками хлеба и парой кусочков курицы – тоже нетронутых, даже к гарниру не притронулись. Бася незаметно взяла их и положила в пакет с недоеденной едой в рюкзаке. Навстречу ей идет классная руководительница.
– Бася, передай маме, чтобы она купила тебе новую юбку. Стыдно ходить с зашитой дыркой на самом видном месте. У нас все-таки приличная школа.
И вот она уже дома. На застеленном диване лежит ее мама. Она осунулась, бледна, лоб блестит от пота. Девочка кормит ее бульоном, в котором плавают маленькие кусочки школьной курицы. На тумбочке стоит йогурт и тарелка, в которой пара кусков черного хлеба и булочка. Бася берет один кусочек хлеба, мочит его в бульоне и дает откусить маме. Потом идет на кухню, садится за стол, по ее щекам текут слезы. Бася исчезает и оказывается в лесу, сидящей под деревом. Она продолжает плакать. Из-за кустов выходит нимфа. Она осторожно подходит к девочке, обнимает ее и гладит по голове.
– Помоги, Лива! Вылечи её!
– Я не могу.., – с искренним сочувствием ответила Лива.
– Но у тебя же здесь полно всяких волшебных трав!
– Они ей не помогут.
Бася вцепилась в платье Ливы и начала в истерике ее трясти.
– Ну, сделай же что-нибудь! Зачем я тогда здесь оказываюсь? Чтобы ты мне слезы вытирала?!
А Лива молчит и терпит тряску. Когда же девочка успокоилась, она ей ответила.
– У каждого человека есть судьба. И я не могу в неё вмешиваться. Да и травы мои вылечивают только волшебные болезни. А при обычных они бесполезны.
Басе 18. Она заходит домой. Еще в коридоре начинает разговаривать с мамой.
– Мама! Я тебе звонила, а ты трубку не брала! Я не поступила, – рассказывала Бася, снимая обувь и сумку с плеча. – Но это ничего, этот нормально. – Бася, не заглянув в гостиную, где лежала мама, направилась на кухню с пакетом и принялась разбирать продукты из него. – В медицинский, говорят, как в театральный – не все с первого