Закрытая книга. Алиса Клевер

какие-то переговоры в одном из театров. Витя не хотел, чтобы она соглашалась, он не любил Питер. Но для меня это была восхитительная поездка. Мы облазили весь Петербург, катались на катере. Я съела столько мороженого, что у меня началась ангина. В Питере совсем другое мороженое. Витя держал меня за руку, когда мы переходили дорогу. Когда я ходила куда-то с мамой, она всегда бежала вперед, уверенная, что я уж как-нибудь не потеряюсь. Однажды я на самом деле потерялась. Но не в этом дело, не в этом. – Я начала путаться, рассказчик из меня никудышний. И вся эта история – глупость, разве нет.

      – А в чем же дело?

      – А в том, что сколько я потом не ездила в Питер – с мамой, с моим школьным классом и потом, когда я уже выросла, по работе, – я никогда уже не была там так счастлива. Не смогла пережить ничего подобного, что пережила в той поездке. Потому что такое не повторяется. Это просто невозможно.

      – В одну реку не войдешь дважды? – переспросил он грустно. Да уж, столько слов, чтобы он суммировал все одной банальной поговоркой.

      – Что-то типа того. Но мне хочется. И всегда будет хотеться. Хоть это и невозможно.

      – Я легко могу войти в тебя дважды. И даже двадцать раз. И каждый раз это будет что-то новое, – заметил Андре и посмотрел на меня с напряженным ожиданием. От этих слов я чуть было не начала отматывать все назад, но Андре не дал мне шанса. Он развернулся и пошел к двери.

      – Ты хотел бы, чтобы я помнила тебя и страдала, да? – спрашиваю я довольно зло.

      – А ты, конечно, планируешь меня забыть и наслаждаться забвением, верно? – уточнил он, взявшись за дверную ручку.

      – Если смогу, – эхом отвечаю я. Наверное, что-то в моем голосе выдает меня. Андре останавливается – уже в дверях – и разворачивается ко мне. Он долго смотрит на меня, красивый, зачем-то обиженный мной мужчина. Я вижу его в последний раз, по крайней мере наедине, и я хочу, чтобы мы расстались вот так? Андре такой уязвимый сейчас, что ни за что не поверишь, что именно его нежные руки оставили синяки на моих запястьях.

      – Ты можешь вести себя как взрослый человек? – спрашивает он, явно «заведенный» до предела моим поведением. – Ты можешь объяснить, какая муха тебя укусила?

      Муха по имени Сережа? Вся моя жизнь?

      – Я провожу тебя, – говорю я и тянусь, чтобы взять с собой кардиган. Мне холодно, хотя на улице жарко. Меня бьет дрожь. Может быть, я простудилась?

      – Спасибо, не стоит. Можешь начинать забывать меня. – К Андре возвращается его привычная уверенность в себе. Я вздрагиваю, когда слышу хлопок двери.

      Он исчезает быстрее, чем я успеваю прийти в себя. В голове стучит – все кончено, все кончено, все кончено. Но может ли быть кончено что-то, что никогда и не начиналось? Забавно: одна ночь, а помнить ее я буду, наверное, всю жизнь. Как ту поездку в Питер.

      Распустилась.

      – Ваше кофе, мадам. – Официантка смотрит на меня с неодобрением, потому что я ничего