Нефть!. Эптон Билл Синклер

на вашем пути, нет ни бугров, ни расселин – ничего опасного для дутых шин ваших колес, вращавшихся со скоростью семь оборотов в секунду. Утренний холодный ветер, стремительно кидавшийся вам навстречу, свистел и гудел на все лады, но вы сидели удобно и уютно: вас защищал наклонно поставленный щит, который перебрасывал всю эту бурю через вашу голову. Порой вам нравилось поднять кверху руку и почувствовать холодное прикосновение воздуха; порой вы сами высовывались за край щита, и тогда воздушный поток ударял вас по лбу и бешено трепал ваши волосы. Но бо́льшую часть времени вы сидели неподвижно и молча, преисполненные чувства собственного достоинства, – совершенно так же, как сидел папочка, а папочка – мистер Дж. Арнольд Росс – воплощал собой всю этику автомобилизма. На мистере Россе было надето пальто из мягкой шерстяной материи бронзово-коричневого цвета, удобного широкого покроя, с большим воротником, большими отворотами и большими патами на карманах – портной постарался проявить свою щедрость всюду, где только мог. Пальто мальчика было сшито тем же портным, из той же мягкой шерстяной материи, с такими же большими отворотами, воротником и патами на карманах. На руках у мистера Росса были специальные автомобильные перчатки, и совершенно такие же перчатки были и у мальчика. Очки у мистера Росса были огромные, в роговой оправе, и хотя мальчик никогда еще не был ни у одного окулиста, но он нашел в магазине очки с простыми дымчатыми стеклами, в роговой оправе, точь-в-точь такой же, как и у его отца. На голове у мистера Росса не было шляпы, так как он считал, что ветер и солнечный свет лучше всего сохраняют волосы, а потому и на голове мальчика ничего не было, и его кудри свободно развевались на ветру. Вся разница между ними – за исключением, конечно, роста – заключалась в том, что отец держал в зубах, в углу рта, большую незажженную сигару, пережиток прежних трудных времен, когда он перевозил на мулах разные тяжести и жевал табак.

      Спидометр показывал пятьдесят миль в час. Это была скорость, установленная мистером Россом для езды по открытой местности, и он изменял ее только в сырую погоду. Высота местности не влияла на нее. При каждом подъеме мистер Росс сильнее нажимал на педаль правой ногой, и машина устремлялась вверх, выше и выше, пока не достигала перевала, откуда неслась в следующую долину, все время держась в самом центре волшебной ленты серого бетона; машина ускоряла ход, катясь вниз, и мистер Росс слегка ослаблял давление правой ноги, позволяя мотору сокращать скорость. «Пятьдесят миль в час достаточно», – говорил мистер Росс, а раз он что-либо решил, то следовал этому неизменно.

      Далеко впереди, по волнистой дороге, навстречу ему мчалась другая машина: небольшое черное пятно, скрывавшееся в низинах и становившееся все больше и все виднее на вершинах подъема. Еще несколько мгновений – и встречный автомобиль был перед вами. Он летел на вас со стремительностью большого снаряда.

      Момент для испытания нервов автомобилиста. Волшебная лента из серого бетона не обладала никакой задерживающей силой; грунт по обеим ее сторонам был приспособлен на случай неожиданных столкновений и необходимости съехать за край дороги, но вы, конечно, не могли точно знать, насколько хорошо приготовлен этот грунт, и рисковали попасть или в сыпучий песок, который затруднил бы ваше продвижение вперед, или же в липкую грязь и глину, что затормозило бы ваши колеса и положило бы конец вашему путешествию.

      Вот почему законы хорошего управления автомобилем разрешают вам съезжать с волшебной ленты из серого бетона только в самых крайних случаях. В вашем распоряжении имеется несколько дюймов этой ленты по правую сторону вашей машины, и столько же дюймов – у человека, едущего вам навстречу. И между этими двумя стремительно мчащимися навстречу друг другу снарядами остается расстояние всего в несколько дюймов. Риск, казалось бы, довольно значительный, но и вселенная держится на основе таких же вычислений, и около этой мгновенной черты, близкой к столкновению, все же остается достаточно времени или для создания новых миров, или для того, чтобы деловые люди могли успешно промчаться мимо друг друга. «Ууушшш…» – зловеще шипел и свистел пушечный снаряд, несясь вам навстречу. Пред вами мелькает лицо встречного автомобилиста с такими же очками в роговой оправе, как и ваши, так же крепко ухватившегося двумя руками за рулевое колесо, с таким же напряженным, остановившимся взглядом, как у вас. И вот он уже промчался. Вы не обернулись потому, что при скорости в пятьдесят миль в час ваше дело – смотреть только вперед, оставляя прошлое прошлому. Сейчас может появиться другая машина, и вам опять придется покинуть удобную середину бетонной ленты и довольствоваться одной ее драгоценной половиной, учитывая те несколько дюймов, которые у вас в запасе. Каждый раз ваша жизнь зависит от вашего искусства поставить вашу машину на той черте, которая ей полагается, а также от искусства вашего неизвестного партнера и его готовности сделать то же самое. И в том случае, когда вы убедитесь, что мчащийся вам навстречу партнер не принял всех требуемых от него мер, вы можете быть уверены, что машиной управляет или пьяный, или женщина – кто именно, у вас нет времени выяснить, так как в вашем распоряжении остается одна тысячная доля секунды, чтобы повернуть рулевое колесо на десятую часть вершка и въехать правыми колесами машины в грязь.

      Такие