Еще раз посмотрела на свои руки и ничего не нашла. Одежда, конечно, испорчена окончательно. Но все остальное цело и невредимо.
Чеканя каждый шаг, единственное, чего я желал, это вернуться и придушить собственными руками неблагодарную дикарку. В пух и прах разнести стоящие вокруг пустые дома и показать, на что я на самом деле способен. На что способны мы, чародеи, которых она так люто ненавидела! Доказывая в очередной раз, что лучше нас бояться и следить за своим языком. Зачем только спасал эту жалкую девчонку? Оставь я ее полыхать в огне, явно бы сделал ей огромное одолжение, отправив к великому основателю – святому Асмонду. Поди лучше, чем гнить и существовать в этом убогом, всеми забытом Глэнси.
Злость буквально искрила. И я, кажется, злился на себя даже больше, чем на простушку с глазами василькового цвета. Словно драгоценные сапфиры, они сияли на ее немного бледном лице, притягивая к себе взгляд. Радужки ее глаз были необыкновенны. Внутри сизо-голубого цвета, зрачок обрамляла ломаная линия в форме звезды, и отливала нежно-фиолетовым цветом, тем самым напоминая бутон василька.
Да, голубой василек – сорняк, но какой красивый, изящный, трогательный! И тело этой дикарки было таким же тоненьким и хрупким, как стебелек цветка…
Дьявольщина о чем я думал?! Зло чертыхнувшись, щелчком пальцев призвал огонь и, пока еще не вступил в часть жилого города, выпустил его, сокрушая стены покинутых домов. Надо было срочно сбросить напряжение. Злость – плохой советчик. Она мешала сосредоточиться на главном. Впрочем, как и сорняк, который я спас. Прожигала своим взглядом. Смотрела с презрением, несмотря на то что я сделал для нее. Губы, мягкие и ароматные, кажется, теперь меня будут преследовать, как и ее лавандовый запах. Запах зеленых полей, усыпанных цветами. Запах свободы и храбрости.
Понять бы еще, что эта дикарка делала в таком месте, да еще и в полыхающем огнём доме! А ведь огонь лизал ее ноги, и руки… Стоп! Я настолько сильно негодовал, что не заметил самого главного. Ожоги! На дикарке с васильковыми глазами не было ни одного ожога! Нога зависла в воздухе. Резко развернувшись, уже хотел рвануть назад и выбить всю правду из этой наглой девицы. Только поздно. Улица позади меня пустовала, и даже лёгкая струйка сизого дымы больше не витала в воздухе.
ГЛАВА 5
Дыхание совсем сбилось. В сознание настойчиво врезались глаза, в которых люто бушевала ночная гроза. Молнии сверкали с такой яростью, что казалось, я забыла, как дышать. Холодные. Разрушающие. Словно битое темное стекло, о которое можно порезаться.
Неужели мои слова так сильно разозлили