Несколько крупных магазинов, современный спорткомплекс и аллеи ныне засохших тополей оживить его не могли.
– Как вы думаете, это действительно нора для нашей дорогой элиты?
– А ты считаешь, в Кремле сидели дураки?
– А кто тебе сказал, что те, кого мы видели на экране – и есть первые лица? Может, страной давно правил совет Неизвестных отцов.
– Ты не Бориса Рабиновича имеешь в виду?
– И его тоже.
– Это давно уже было бы в сети, – усомнился Данилов. – Столько людей, хоть один выложил бы информацию. Да я не про совет, блин, а про гору!
– Если ты такой раздолбай, то не надо думать, что все такие, – хмуро посмотрел на него Петрович. – Мы вот в Интернете не сидели, поважнее дела были. Да и речь шла бы о государственной измене. Изменить государству – это ведь не жене. Удовольствия мало, а риск огромен.
– А это смотря какая жена, – хохотнул Презик. – С иной чем связываться, так лучше шпионам все военные секреты сдать.
– Если бы это был город для элиты в широком смысле, – упрямо твердил Саша, – то есть и генералов, и банкиров, и министров, и их деток, это давно было бы снято на камеру и выложено в Интернет. А если под элитой понимать десять-двенадцать высших должностных лиц государства… то они смертники в случае внезапной атаки. Не будешь же круглый год торчать на Урале оттого, что в Вашингтоне чихнули? А если атака застанет в Москве, то считай, что ты труп. Метродва за две тысячи километров не дотянуть…
– Почему не дотянуть? – вступил в спор Презик. – Если начали строить еще при Сталине, то могли уже хоть от Питера дотянуть. Тогда умели… стимулировать на рекорды. Да не город это, а подземный завод. Чтоб даже после тотального удара можно было ракеты штамповать. Я читал в сети.
– Сеть, конечно, источник авторитетный, – хмыкнул Дэн. – Ага, а всех смежников тоже спрятать? На одну «Булаву» полтысячи предприятий работало, причем и на поверхности умудрялись портачить так, что падала, зараза.
– Ребят, я вас огорчу, – вступил в разговор до этого молчавший проводник, один из тридцати выживших обитателей города. – Нету никакого убежища в Ямантау. Шарахнули со страху америкосы по бесполезной каменюке. Все там продано и разворовано. А сам объект – шахта урановая, отсюда и секретность. А охрана – против старателей по металлу. Я там служил во внешнем кордоне недолго. В двухтысячные, правда, немного оживилось. Даже в выходные с самого утра через КПП к Горе проезжало минимум пятьдесят машин: типовые автобусы и «Уралы». Наверно, шахту расконсервировали, вот и начали возить рабочих и материалы. А дорога там хорошая, бетонка. И железнодорожная линия. Но той уже нету, – огорошил их проводник. – Половину разобрали, другую просто засыпали. Даже рельсы и столбы увезли. И город сам на ладан дышал. Выводы? Как обычно у нас в России. Долго запрягаем…