– Это еще почему?
– Вы принадлежите к привилегированному сословию. На весь город не больше тысячи выделенных телефонных линий. Одна из них – в вашем доме. Ваш муж из уважаемой семьи. У вас связи, вы богаты, у вас положение в обществе. В данных обстоятельствах ваше вероисповедание мало что значит. Оно вообще по большому счету не имеет значения. Полиция пристрастна? Отдаем ли мы кому-нибудь предпочтение? Несомненно. Но дело тут не в религии. Всё гораздо проще. Если нам звонит богатый, влиятельный человек, нам совершенно всё равно, куда он ходит молиться – в индуистский храм, в церковь или в мечеть.
Захира впивается взглядом в полицейского. Помолчав, она кивает.
– Коль скоро вы уважаете деньги и власть, инспектор Нанди, мне тем более представляется очевидным, что я поступила правильно, позвонив мистеру Дрейку.
– Может, и так, мадам. Но страна не стоит на месте. Англичане нам больше не нужны. Нам, индуистам и мусульманам, надо быстрей учиться жить бок о бок, чтобы строить будущее без иноземцев. Я так понимаю, если страна расколется, вы с мужем собираетесь уехать из Индии?
Вопрос неожиданный, и он на секунду озадачивает Захиру.
– Вам-то какое дело? – парирует она.
– Никакого, миссис Чоудхори. Это и трагично, и комично одновременно.
В гневе она возвращается в спальню. Нанди собирается допросить Моталеба, а затем всю остальную прислугу, после чего поехать в район, где похитили Рахима, оставив констебля охранять ее.
Захира размышляет, не позвонить ли Дрейку снова. На этот раз – чтобы пожаловаться на дерзость Нанди. На его безучастность. Непрошеные комментарии политического характера. Она никогда не испытывала особой веры в полицию и сейчас всё сильнее убеждалась в том, что не без основания. Она взвешивает в руке мешочек с деньгами и драгоценностями. Какие у нее еще варианты? Какая же досада, что она женщина. Им, женщинам, на протяжении всей истории человечества отводится роль статисток.
Она отправляется на балкон – тронную залу всех домохозяек. Следственные мероприятия, которые Нанди проводит в ее доме, не занимают у него много времен. Вскоре она видит с балкона, как он, тяжело ступая, возвращается к полицейскому джипу с одним из констеблей. Почувствовав ее взгляд, он оглядывается и поднимает голову. Накинув на голову шаль, Захира делает шаг назад.
– Помните, о чем вы с вами говорили, мадам, – небрежным тоном многозначительно говорит Нанди. – У нас всё под контролем. Как только нам станет что-нибудь известно, мы вам позвоним. Я знаю, как это непросто, и всё же советую вам отдохнуть. Подобные дела требуют хладнокровия.
Она меряет шагами комнату, когда раздается стук в дверь. Снова Наргиз. Захира берет себя в руки. Нельзя допустить, чтобы слуги видели ее волнение.
– В чем дело?
– Моталеб, бегум сахиба. Он просит дозволения поговорить с вами.
Шофер ждет ее внизу у лестницы, комкая фуражку так, словно это мокрая тряпка, которую он силится