К глазам подступают слезы. Я поворачиваюсь к бабушке:
– Изви…
– Думаю, тебе лучше привести себя в порядок, хорошо? – быстро говорит она и делает знак диджею опять начать работать.
В динамиках звучит громкая музыка – вступительные такты песни I Don’t Want to Miss a Thing. Мне хочется задушить диджея за то, что выбрал именно эту композицию.
Я хочу извиниться, но бабушка берет меня за локоть – также липкий из-за глазури – и выводит в вестибюль. Ее голос звучит сдержанно, таким тоном она говорит по телефону с членами правления «Роузвуд инкорпорейтед». Я узнаю его сразу – она использует его, когда речь идет об устранении последствий нанесенного ущерба.
– Вечеринка уже почти закончена. Почему бы тебе не заночевать сегодня у дяди? Думаю, тебе будет полезно провести ночь вдалеке от особняка.
Я неверяще пялюсь на нее.
– Но это же мой дом.
– Какого черта? – К нам бросается Дэйзи. В ее карих глазах горит ярость, когда она подходит ко мне вплотную. – Ты что, не могла дать мне и десяти секунд внимания? Все взгляды всегда должны быть устремлены на тебя, да?
– Хватит, – рявкает дядя Арбор, схватив ее за руку до того, как она набросится на меня с кулаками. С нее станется, особенно когда она пьяна. Он поворачивается к бабушке: – Мама, ты не…
– Дэйзи, ты тоже поезжай, – говорит бабушка.
Дэйзи таращится на нее:
– Что? Почему это мне надо уезжать из-за нее?
– Потому что ты недоразумение, – шиплю я, быстро переведя взгляд к выходу из гостиной, где собираются гости, чтобы посмотреть на наше шоу.
Она насмешливо фыркает:
– Это же не я выгляжу как пончик в сахарной глазури.
Мои щеки вспыхивают, на языке вертится резкий ответ.
– Ты…
– Перестаньте, – командует бабушка, вытолкнув нас наружу, подальше от взглядов гостей.
– Я их отвезу, – предлагает дядя Арбор, с неудовольствием глядя на мое платье. Надо думать, ему совсем не хочется, чтобы я измазала ванильным тортом заднее сиденье его красного «Мерседеса».
– Их отвезет Фрэнк, – говорит бабушка, прижав руку к груди, закрыв глаза и сделав глубокий вдох. Когда она открывает их снова, я вижу в них такое разочарование, что внутренне сжимаюсь.
– Фрэнк? – спрашивает Дэйзи, когда по зову бабушки из дверей выходит семейный адвокат и подходит к нам. – А где Стьюи?
Никто не отвечает. Фрэнк держит в руке ключи и отпирает ими свой черный кроссовер, припаркованный на огромной закольцованной подъездной дорожке, заполненной машинами. Я поворачиваюсь к дверям, чтобы попытаться уговорить бабушку или хотя бы извиниться, но она уже зашла внутрь, и дядя Арбор следует за ней. И за ними захлопывается дверь.
– Думаю, нам лучше уехать, – говорит Фрэнк старческим сиплым голосом.
Бабушкин адвокат стал для меня чем-то вроде двоюродного дедушки, ведь, пока я росла, он всегда находился где-то рядом, и вот теперь