Ждать такси пришлось минут двадцать. По дороге Владислав передумал и вместо своего домашнего назвал адрес Инны.
Она, видимо, только что приехала из офиса, открыла ему в той же блузке, в которой утром была на работе.
Она так радовалась, когда его видела, что вначале ему казалось, что она притворяется.
Потом поверил, она не играла.
Это было удивительно и со временем стало необходимым.
Илона совершила ошибку, когда начала приказывать ему при Инне.
– Я приехала забрать Владика, – услышал он прошлой осенью голос жены за дверью.
Что ответила Инна, он не разобрал.
За окном лил дождь. Еще не топили, в офисах работали обогреватели. Свой ему пришлось оттолкнуть ногой, когда выходил из кабинета.
– Собирайся! – улыбнулась ему Илона. – У нас сейчас будет важная встреча. Забыл?
Важными она называла все встречи, на которые считала нужным тащить его. В тот раз, кажется, шла в гости к подружке, которая пригласила какого-то известного художника. Владислав подозревал, что известен художник был только ничтожному кругу лиц.
Про встречу с художником Илона сказала ему утром, и он еще тогда ехать с ней отказался. Поморщился:
– Я занят, Илона. Езжай одна.
– Не капризничай! – Жена ласково засмеялась. – Ты уже большой мальчик.
Инна старательно стучала по клавиатуре.
– Я не поеду, Илона!
– Поедешь! Не тяни время, мы опоздаем!
На ее светлых волосах поблескивала дождевая пыль, она бежала от машины без зонта.
Владислав молча взял жену за локоть и вывел из кабинета. Потом, так же держа ее за локоть, ехал с ней в лифте и шел под дождем к машине.
– Ты об этом сильно пожалеешь! – прошипела Илона.
– Я вечером заберу свои вещи, и больше мы вместе жить не будем.
Дождь был холодный, капли стекали за шею.
– Ты будешь долго об этом жалеть! – Она не верила, что он способен от нее уйти.
Да и он, кажется, тогда еще не очень в это верил. Это была не первая их ссора.
Владислав вошел в квартиру и обнял Инну.
25 мая, суббота
О предстоящих похоронах сказал Федор. Позвонил, передал, что Владислав просит сообщить однокурсникам. Вера позвонила нескольким девочкам.
– Не хочется идти, – пожаловалась она маме.
– На похороны мало кому хочется идти. – Мама торопилась на работу. – Но ты же понимаешь, что это невозможно.
Вера этого не понимала. Илона никогда не была ей близкой подругой.
Идти не хотелось, но она встала по будильнику, надела черные шелковые брюки и темно-синюю блузку. Для похорон должно быть в самый раз.
Сунула в сумку приготовленный мамой черный шелковый шарфик на случай отпевания в церкви. Шарфик можно было не брать, священник