Козодой рылся в пыльном сундуке. Чихнув, он достал оттуда что-то вроде большого футляра.
– Идем.
Он вышли, Снегирь ждал их, облокотясь на стену. Козодой положил футляр на пол, отщелкнул замки и поднял крышку. Перед ними предстала мастерской работы рапира с полуоткрытым эфесом, прекраснейшей витиеватой гардой, удобной рукоять, круглым навершием с изображением оленя, и обоюдоострым клинком, на котором было выгравировано: «ОДИН УКОЛ – ПОБЕДА». Рапира была явно сделана для ребенка, хоть все еще была великовата Воробушку.
– Ничего, сойдет, – себе под нос пробубнил Козодой. Он повернулся к Снегирю. – Возьми себе рапиру.
Снегирь зашел в кладовую и вышел уже с рапирой в руке.
– Так, сейчас ты, Воробушек, покажешь нам, что ты умеешь. Снегирь не мастер фехтования рапирой, но что-то умеет.
Он встали в стойки. Козодой дал знак. Клинки лязгнули друг о друга, Мик наступал на соперника, Снегирь мог лишь защищаться. Воробушек старался не попасть по самому Снегирю, чтобы не ранить товарища или, что еще хуже, не убить его.
– Стойте, – властно скомандовал Козодой. – Снегирь, отдохни пока. – Мужчина тоже взял рапиру. – Давай, нападай. Не бойся меня ранить, у тебя не получится.
Воробушек сделал обманный выпад вправо, а затем юркнул в другую сторону и уколол. Козодой отбил удар в паре десятков сантиметров от тела. Мик продолжил атаки, но ему не хватало длины руки и рапиры, а Козодой был высоким, взрослым мужчиной. Отцу Мик мог составить конкуренцию, мог заставить его вспотеть. Отцу, которого больше нет… Нет из-за Кошек… Из-за Кота!
Воробушек ускорился, стал наносить более агрессивные удары, делать более хитрые выпады в попытке пустить кровь. Теплую кровь… Кровь, в которой захлебывалась его мать, когда Кот перерезал ей горло. Кровь, которая была везде в тот вечер. Везде, но не на нем. Он стоял и ничего не делал, пока мама умирала. Он больше не будет стоять столбом, он будет действовать. Он убьет Кота, убьет Кошек. Отомстит.
Все в кабинете замерли, наблюдая за молниеносными ударами новичка, которые Козодой блокировал и отбивал, казалось, без особого труда. Воробушек колол, резал, бил. Он стремился вызвать Смерть и принести ей остывающую жертву. Звуки столкновения клинков сталкивались со стенами комнаты, отражаясь и снова сталкиваясь, создавая грозную симфонию надвигающейся Смерти. От этой загробной музыки у всех вокруг волосы вставали дыбом, а Воробушка она только подбадривала, наполняла его вены силами, ускоряла его движения, уничтожала усталость. Он атаковал, не давал возможности контратаковать, не давал возможности бегства. Воробушек поймал врага в ловушку, загнал жертву. Осталось лишь спикировать в финальной атаке.
Рапира скользнула вперед дальше, чем он ожидал, его рука оказалась в тисках взрослого мужчины. Пальцы онемели и выпустили тяжелую ношу. Оружие упало, дважды отскочив от пола с душераздирающим стоном. Мик осел от усталости, ноги не держали, руки не ныли, а кричали, в глазах то мутилось, то темнело. Вокруг собрались все Птенцы, рядом на пятках сидел кто-то большой… Козодой.
Нет