Слушать их больше нет сил. Со злостью стискиваю челюсти и зажмуриваюсь.
Идите к черту! Оба!
Глава 9
Ко второй неделе сентября в Санкт-Петербург наведалось бабье лето. Оно, словно на прощанье, целовало темно-изумрудную зелень парков, отчего та едва заметно краснела и желтела.
Горько-сладкий сентябрь, пропахший цветочным ароматом бархатцев, отцветающих георгинов и хризантем, которыми были усажены городские клумбы, привлекал туристов, предпочитающих душному летнему Питеру степенный осенний.
В кафешках уже готовились к обновлению сезонного меню. В этом сентябре все большую популярность завоёвывали флэт с шоколадом, тыквенный латте и латте с белым шоколадом.
Карина опаздывала на встречу с Васей из-за Кая. Точнее, приехала она вовремя, но стояла у кафе, слушая по телефону его нытье.
Кай устроил ей знатный вынос мозга с допросом: приехала ли Вася домой этой ночью, а если приехала, то во сколько, как она себя вела, почему теперь не отвечает на его сообщения и звонки?
Карина, конечно, подозревала, что Кай обязательно проколется, а зная Васькин характер, была уверена, что ждать долго не придется. Но не верилось, что Бестужев умудрился облажаться так быстро! И, самое главное, он не понимал толком, что произошло!
На вопрос «Что ты сделал?» Кай уверенно отвечал: «Ничего. Вообще ничего!»
Он искренне недоумевал, почему Василиса сбежала посреди ночи из его дома и игнорировала настойчивые попытки с ней связаться.
Идиоты. Что Бестужев, что Воронов. И спор их идиотский.
Карина же их предупреждала: Никольская – не ангел во плоти, как бы талантливо его из себя не строила. Она не наивная дурочка. Скорее уж избалованная папина дочка, с детства привыкшая к тому, что ей слова плохого сказать никто права не имеет.
Когда девушки только познакомились, Карина была уверена – они не уживутся. Легкой на подъем, общительной и привыкшей с подросткового возраста быть в центре внимания Карине было сложно разговаривать с замкнутой соседкой даже на обычные бытовые темы.
Василиса не подпускала к себе. В прямом смысле слова: она строго делила полки в холодильнике и педантично расставляла посуду по разным шкафам. Иногда, предлагая приготовить что-то на двоих, Василиса просила назвать примерное количество порций, на которые рассчитывает Карина.
Одно ее вечное сортирование одежды для стирки по цветам выводило Карину из себя.
Ее привычка молча тащиться по дождю до ларька за упаковкой чая, не желая просить что-то у соседки, заставляла Карину впадать в ступор.
Только вот все это не походило на скромность или застенчивость.
Девушка не была похожа на тихонь-отличниц: длина её юбок кричала о том, что скромности в ней не больше, чем ткани в этих самых юбках. Тогда как еще объяснить внешнюю отстранённость и холодность? Карина отчего-то решила, что всё дело в высокомерии и самовлюбленности. Василиса была слишком самоуверенной. Словно считала всех вокруг недостойными