– Тридцать дней.
– Хочешь остаться?
– Хочешь уступить место? – Марк скалится, будто ему порядком надоел этот разговор. Будто не он сам его начал. – Навряд ли. В академии, пусть даже и боевой, два профессора по одному предмету не нужны.
Они переспали на второй же день, в ее спальне – комната Марка находится в крыле учеников. Среди профессоров тоже небезопасно, но здесь хотя бы можно заглушающие руны начертить. Начертить и противозачаточные символы, отметить их ярко-ярко, зажечь с помощью рун свечи и создать магический барьер защиты…
Романтично. Горячо. Неплохо – в ее жизни было и лучше, во время учебы за границей. Но здесь… Почти не было никогда вариантов. Но сейчас… Он есть. И упустить его невозможно, поэтому Джоан проявляет инициативу, а Марк подчиняется ее игре.
У Джоан выгоревшие русые пряди, которые Марк мгновенно начинает гладить, неравномерный загар на коже и руны, которых совсем немного. Но ему нравится. У него самого руны на плечах и шрамы на животе – был мечником против Диких. Как и многие другие, как и многие среди них…
Руны… Она смотрит на них. Читает. Почти у всех в академии есть руны, кроме Фалко. Ему запрещено их наносить на себя – время уничтожает следы магии вместе с самим исследователем-путешественником.
Она замирает, заметив, что ее раздумья текут не в то русло.
– Что-то не то?
– Все в порядке. – «Кроме моих мыслей». – Продолжай.
Почему она думает о мистере-вечное-одиночество сейчас? Может, дело в чувстве, которое она сейчас испытывает? Или в чем-то другом… Джоан путается.
В мороке страсти, в тумане усталости, в дымке неуверенности.
В их отношения. Служебный роман. Осуждение, если кто-то раскроет их тайну, но, вроде бы, никто об этом и не знает… Пока что. Марк молчит, и Джоан надеется, что так будет всегда.
Верить хотя бы в то, что он будет молчать. На большее… Нет. Бессмысленно надеяться на лучшее, видя, как он теряет интерес, ведя отсчет дней.
Конец испытательного срока подкрадывается тише смерти. Незаметнее опасности. Неминуемее судьбы. В ту ночь Джоан снится кошмар – чуть ли не впервые в ее жизни. Марк не обнимает, одеяло откинуто в непонятную сторону. Ее подташнивает. То ли от страха, то ли от выпитого на ночь чая. Она резко приподнимается на локтях, оглядываясь по сторонам.
Что-то ищет в молчаливых тенях глубокой ночи. Может, свое счастье.
– Что такое? – Не открывая глаз, спрашивает Марк.
– Мне приснился… Странный сон, где ты бросил меня. Ничего не объяснив и ничего не сказав напоследок. Это страшно…
– И такое бывает. Засыпай, баю-бай. – Он поет колыбельную, и Джоан мгновенно засыпает. Проваливается в липкое забытье. Отправляется в неизведанные пучины… А когда просыпается, то первым делом замечает отсутствие Марка и его вещей.
Ладно,