– Если господам лордам будет угодно назначить меня хоть на самое утлое суденышко, я буду чувствовать себя бесконечно признательным до конца жизни! – покаянно склонил голову Нельсон.
Это была уже мольба, и Худ не мог не понять этого.
– Все обстоит намного сложнее, чем вы себе представляете, мой милый Горацио, – сказал лорд после продолжительной паузы. – А потому я буду с вами предельно откровенен. Дело в том, что у короля в последнее время сложилось крайне неблагоприятное впечатление о вас.
– Почему?
– Все дело в ваших действиях по Навигационному акту. Кто-то из ваших многочисленных недоброжелателей в самом невыгодном свете представил вас в связи с этим вопросом королю. А убедить его величество в обратном, к сожалению, чрезвычайно трудно!
Это известие стало для неискушенного в интригах Нельсона настоящим ударом. Он и предположить не мог, какую вражду вызвал к себе своей образцовой службой на Подветренных островах, лишив множество людей больших денег. А потому адмиралтейские чиновники твердо решили навсегда избавиться от не в меру инициативного правдолюбца. И поколебать их в этом решении уже не могло ничто.
Впрочем, была и еще одна причина, о которой лорд Худ деликатно умолчал, и Нельсон узнал о ней значительно позднее. Для короля имя Нельсона было неразрывно связано с его младшим сыном, а потому недостойное поведение принца Уильяма в Квебеке вызвало у него ничем не оправданную неприязнь к его бывшему капитану-наставнику. Затем Уильям и его старший брат Георг и вовсе рассорились с отцом, и всякое напоминание о Нельсоне было королю уже просто неприятно.
На Худа Нельсон очень обиделся и решил более к нему никогда не обращаться.
С поникшей головой Нельсон вернулся в свою деревню, и его жизнь потекла, как и раньше: скучная и серая, никчемная и безвестная. Где-то совершались подвиги, где-то делались стремительные карьеры, шли бои и одерживались победы, а для него по-прежнему самым важным событием года оставалась выгодная продажа урожая.
В конце 1792 года пришло письмо от принца Уильяма, в котором тот осторожно интересовался, как на сегодняшний момент складываются отношения у Нельсона с Худом. Скрывать что-либо деревенскому затворнику не имело смысла, и он написал своему бывшему подчиненному все как есть: «Могу ответить сразу и правдиво: долгое время мы не общались совсем. Наша личная переписка прекратилась из-за различия во взглядах. Однако, принимая во внимание наши прежние близкие отношения, каждый раз, приезжая в Лондон, я оставлял визитную карточку в передней Его Светлости. Я никоим образом не могу назвать лорда Худа моим другом, однако не давал ему повода быть моим врагом – это я сознаю с удовлетворением».
В ответ Уильям сообщил, что восстановил отношения со своим отцом и что та тень, которую он невольно бросил на Нельсона, уже рассеялась, что в Адмиралтействе несколько