– Нормально. Ты знаешь, у них опять какое – то строительство. Представляешь, хотят лоджию в актовом зале застеклить, опять деньги сдавать. Мама уже замучилась с этой школой, хоть в другую переводись.
– Ну и переведитесь, раз не нравится.
– Да в том – то и дело, что нравится. И учителя там хорошие, и Катюшка со всеми ладит. Ты же знаешь, вписаться в коллектив, – это уже полдела в учебе. Просто деньги туда улетают как в трубу: то ремонт, то строительство, то банкет, то еще какое – нибудь мероприятие.
– Ладно, за все, как говорится, надо платить, – буркнула я, проходя за Машкой на кухню, – оттуда уже тянулся волшебный запах курицы. – И если Катьке там нравится, платите за ее душевное равновесие. А то переведете ее в новую школу, начнутся какие – нибудь проблемы, будете и платить рады, да поздно.
– Да уж, тут ты права. Мы тоже к этому склоняемся, – поддакнула Машка, и начала развивать тему об учебе в современных условиях жизни. Я смотрела на нее и удивлялась, – до чего же гладко льется из нее ложь. И как часто она делала это раньше?
– Ты после собрания никуда больше не заезжала? – спросила я, сама не зная на что надеясь. Машка задержала взгляд на столе, а потом, как ни в чем не бывало, посмотрела на меня.
– Нет, почему ты спрашиваешь?
– Да просто, – отмахнулась я. И в самом деле, неужели бы она мне призналась? – Я вот, к примеру, в магазине застряла.
– А, – протянула она, как мне показалось, с облегчением, – поэтому я и приехала вперед тебя?
– Наверное.
Я пожала плечами и бросила взгляд на часы. Машка, стоя ко мне спиной, нарезала длинным ножом черный хлеб.
– Слушай, что – то ты какая – то не такая сегодня, – посмотрела она на меня через плечо. Нисколько не кривя душой, я призналась:
– Да невесело что – то… И Максим еще уехал.
– В первый раз будто!
– Ну может быть не в первый, – отщипнув хлеба, я скатала из него шарик, – но именно сегодня мне почему – то стало плохо. – Я не сводила с нее глаз. Она стояла, отвернувшись к раковине, но я четко рассмотрела, как побелели костяшки ее пальцев, сжимавшие край стола, и как глубоко она вздохнула, набрав полную грудь воздуха. Вся ее напряженная поза говорила мне: «Плохо не тебе одной».
– Бог с ним, – неожиданно заявила она, – расскажи лучше, что там у тебя за грант? Что праздновать – то будем?
– Да ничего не будем! – Я встала из – за стола, она, замерев у открытого шкафчика, повернулась ко мне, – Домой я поеду.
За моей спиной громко захлопнулась дверца шкафа, а я уже прошла в прихожую. Наклонилась, чтобы обуться, – еще чуть – чуть и из моих глаз брызнут слезы.
– Не поняла? – раздалось у меня над головой, – Маруся вылетела за мной.
– В другой раз посидим, – не распрямляясь, возилась я с замками.