Что это за тип такой был? Позже один афонский монах рассмеется: «Иван-паломник? Мы действительно знаем его. Только называем „архисинагогом“».
Афонская неделя быстро пролетает.
«Доам нефереште, Доам милуеште». (Господи помилуй, Господи благослови). Тихая келья Иоанна Богослова, где подвизаются молдаване. Выходишь из храма, и перед тобой как на ладони – Святая Гора с заснеженной вершиной. Эта местность, несколько келий, объединявшихся когда-то в скит, называется Провато. Идти сюда ближе всего от Каракалла. Дорогу мне и показал каракалльский насельник, русскоязычный словак отец И.
Ни старца, ни насельников в келье нет. Только один из братии – отец Варсонофий. Угощает мамалыгой. Раньше я только слышал об этом блюде. Мне нравится. Вкусно! Вечером пьем с отцом Варсонофием чай. Он сетует: «Многих паломников-молдаван на Афон не пускают. Проверив документы, не выдают визы. Молдавия – бедная страна, и в Греции опасаются, что под видом паломников заедут нежелательные гастарбайтеры».
А я обратил внимание: молдаван и румын стало на Святой Горе намного больше. Даже среди таксистов Карее. « – Сколько?» – шевелишь пальцами, чтобы понятно было: вопрос идет о цене. «Пенде» (пять евро), – таксист отвечает по-гречески, но по всему видно, что это румын.
На другой день идём берегом моря. Точнее, большую часть пути – скачем. Через огромные валуны. Удивительное дело – многие из них помечены светлыми крестами. Светлыми на черном фоне. Замечательное природное явление!
Нас ждет еще одна келья. На подходе к ней – роща древних олив. Говорят, многим из них лет по пятьсот. Только представишь себе и поражаешься: чья-то заботливая рука посадила эти саженцы во времена великого князя Василия, отца будущего царя Иоанна Грозного! В убогой келье подвизаются два насельника из России. В идеальном состоянии – только небольшой храм. Он освящен во имя святителя Спиридона Тримифунского. Все остальное, сразу видно, восстанавливается из разрухи медленно, кропотливым трудом, без помощи богатых благодетелей. Возрождается келья с 1992 года. Здесь были практически одни руины. Прежде всего, рассказывают мне, нужно было изгнать отсюда многочисленных крыс и змей. Впрочем, и теперь на кухню приползает иногда двухметровый удав. «И что же он, не опасен?», – спрашиваю я и стараюсь скрыть возникшее беспокойство. «Нет, – отвечают мне, – поймает крысу и уползает на пару недель – переваривать ее»…
Недавно кто-то из афонцев рассказывал мне такую историю. Когда в 70-е годы в Пантелеимоновом монастыре появился первый грузовичок, в темноте на нем наскочили на какое-то бревно. Вышли из кабины и ужаснулись. Оказывается, через дорогу лежало тело огромной змеи – и голова, и хвост ее были в придорожных кустах. Возвращались обратно – чудища