должно всегда бодрствовать. Ибо
немалое подлежит наказание тем, которые недостойно приобщаются. Подумай, сколько много ты негодуешь на предателя и на тех, кои распяли Христа. Итак, берегись, чтоб и тебе не сделаться виновным против Тела и Крови Христовых. Они умертвили Всесвятое Тело, а ты принимаешь Оное нечистою душою после стольких благодеяний Господа. Ибо не довольно было для Него того, что Он сделался человеком, был заушен и умерщвлен; но Он еще сообщает Себя нам и не только верою, но и самым делом соделывает нас Своим Телом. Сколь же чист должен быть тот, кто наслаждается сею Жертвою! Сколь чище всех лучей солнечных должны быть рука, раздробляющая сию Плоть, уста, наполняемые духовным Огнем, язык, обагряемый страшною Кровию! Помысли, какой чести ты удостоен, какою наслаждаешься трапезою! На что с трепетом взирают Ангелы и не смеют воззреть без страха по причине сияния, отсюда исходящего, тем мы питаемся, с тем сообщаемся и делаемся одним телом и одною плотию со Христом.
Кто изречет могущество Господа, возвестит все хвалы Его? (Пс. 105, 2). Какой пастырь питает овец собственными членами? Но что я говорю: пастырь – часто бывают такие матери, которые новорожденных младенцев отдают другим кормилицам. Но Христос не потерпел сего.
Он питает нас Собственною Кровию и чрез сие соединяет нас с Собою. Размысли потом, что Он родился от нашего естества. Но ты скажешь: это не ко всем относится. Напротив, ко всем. Ибо если Он пришел к нашему естеству, то очевидно, что пришел ко всем, а если ко всем, то и к каждому порознь. Почему же, ты скажешь, не все получили от сего пользу? Это зависит не от Того, Который благоволил совершить сие дело для всех, но от тех, которые не восхотели. Ибо с каждым верующим Он соединяется посредством Таин и Сам питает тех, которых родил, а не поручает кому-либо другому, и сим опять уверяет тебя в том, что Он принял твою плоть. Итак, удостоившись такой любви и чести, не будем предаваться беспечности. Не видите ли, с какой готовностью младенцы берут сосцы? С каким стремлением прижимают к ним уста свои? С таким же расположением и мы должны приступать к сей трапезе и к сосцу духовной Чаши, или, лучше сказать, мы с большим еще желанием должны привлекать к себе, подобно грудным младенцам, благодать Духа;
одна только у нас должна быть скорбь – та, что мы не приобщились сей пищи. Действия сего Таинства совершаются не человеческою силою. Тот, Кто совершил сии действия на оной вечере, и ныне совершает их.
Мы занимаем место служителей, а освящает и претворяет Дары Сам Христос. Да не будет здесь ни одного Иуды, ни одного сребролюбца. Если кто не ученик Христов, то пусть такой удалится: трапеза не допускает тех, кои не из числа учеников.
Ибо с учениками Моими, говорит Христос, сотворю пасху (Мф. 26, 18). Сия трапеза есть та же самая, которую предложил Христос, и ничем не менее той. Нельзя сказать, что ту устрояет Христос, а сию человек, но ту и другую – Сам Христос. Сие место есть та самая горница, где Он был с учениками. Отсюда они вышли на гору Елеонскую. Выйдем и мы на то место, где простерты руки нищих, ибо сие место есть
