Это не было увлечением, минутной вспышкой. Шиллер сохранил память о Франциске именно такой, какой она казалась ему в молодые годы, о чем свидетельствует его «Коварство и любовь», в которой Франциска выведена под именем леди Мильфорд. Шиллер был влюблен в Франциску, как и все воспитанники академии, влюблен без цели и смысла, сам не сознавая своих чувств, подобно подсолнечнику, который невольно тянется к солнцу, не зная и не будучи в состоянии знать, что влечет его туда неведомая сила…
Шарлотта В.
Франциска ничем не обнаружила своего внимания к поэту, и восторженное стихотворение его, вероятно, она положила в один ящик с прочими произведениями воспитанников академии, не раз посвящавших ей свои излияния в поэтической форме. Не то нужно сказать о шестнадцатилетней Вольцоген, дочери вдовы Генриетты Вольцоген, с которой Шиллер находился в близких дружеских отношениях.
У Генриетты была одна дочь и четверо сыновей. Последние все воспитывались в академии. Хотя она не была особенно образованна и не знала большого толка в литературе, тем не менее первое крупное произведение Шиллера, «Разбойники», произвело на нее сильное впечатление, и она с удовольствием приветствовала друга своих сыновей. Когда герцог Карл запретил Шиллеру заниматься литературой и даже посадил его под арест, поэт, для которого литература уже тогда была все, бежал, и одним из мест, где он укрывался первое время от преследований деспотичного герцога, было имение Генриетты Вольцоген в Бауэрбахе. Тут-то он и сблизился с ее дочерью.
От матери не укрылась любовь поэта, и она постаралась положить ей конец с самого начала, так как положение Шиллера не могло быть залогом счастья ее дочери. К тому же, укрывая у себя бежавшего поэта, она боялась дурных последствий для ее сыновей, на которых злопамятный герцог мог выместить свой гнев. По ее требованию Шиллер должен был покинуть Бауэрбах. Это была большая ошибка, которая стоила поэту немалых огорчений и, может быть, сильно отразилась бы на дальнейшей его жизни и творческой деятельности, если бы г-жа Вольцоген не поняла вскоре своего бессердечного поступка по отношению к другу и не вернула его назад.
Во время этого второго пребывания в Бауэрбахе Шиллер окончательно влюбился в Шарлотту. К несчастью, в бедности и неопределенности положения поэта соединилась неудача на первых порах серьезных влечений сердца: Шарлотта осталась совершенно равнодушной к пылкому поэту, так как чувства ее принадлежали ученику академии, с которым она познакомилась в Штутгарте. С другой