– Мистер Гибсон, – произнес мягкий женский голос, – у вас увеличился ритм сердца. Полагаю, вам приснился плохой сон.
Мистер Гибсон конвульсивно дернулся. Ему никогда не нравилось, когда его будил ИИ, запрограммированный голосом миссис Гибсон. Не потому, что миссис Гибсон не было на Земле, а потому, что она делала это иначе. Поцеловав его в макушку, она шепотом произносила слова, которые магическим образом успокаивали Гибсона.
– Мистер Гибсон, – тот же голос отвлек его от раздумий.
Чарли Гибсон в шесть утра по земному времени проснулся на 149-м этаже своего отеля с видом на город. Как обычно, он трижды прошелся по комнате, установил голоконтакт, затем начал просматривать записи с голо-наблюдения. Раскинув на весь холл голограммы, Гибсон разделил их на нужные и ненужные.
– Пап, – Гибсон озадаченно начал искать образ Трэвиса, своего сына. Он оказался слева от него, в самом углу. Чарли подвинул голограмму поближе, провел по воздуху правой рукой, и изображение увеличилось.
– Пап, нам нужно поговорить.
У Трэвиса был обеспокоенный вид, от чего у Гибсона защемило в челюсти. После недолгих раздумий, Гибсон решил связаться с Трэвисом, но попытки выйти на контакт увенчались провалом.
– Аманда! – прокричал Гибсон.
Аманда, правая рука Гибсона, была ИИ, разработанным его отцом, когда Чарли был еще ребенком. Она являлась примером передовых технологий и полностью соответствовала трем законам робототехники.
– Я вас слушаю, мистер Гибсон.
– Отмени все встречи на сегодня… Постой, – Гибсон почесал затылок, вспоминая, что было запланировано. – Совет по устранению радиосвязи оставь. К трем успею. Свяжи меня с Трэвисом.
Через несколько секунд в комнате, освещенной оранжевым светом, появилась трехмерная голограмма. Звонил Трэвис.
– Трэвис, ты в порядке? – тяжело дыша, начал разговор Чарли. Трэвис отвел глаза в сторону. Его взгляд зацепился за ботинок Чарли, лежавший под столом, как будто его там быть не должно.
– Да, пап, нам нужно встретиться. Придешь сегодня? Это очень важно. Я знаю, у тебя много дел, но это действительно важно.
Они договорились встретиться в девять часов в логове «Сайнс», где последние полгода проживал Трэвис.
В центре пустыни Наба, когда-то бывшей Тихим океаном, располагался город Свободоносцев – Ораниум. Это был самый большой город в истории человечества, с площадью в 122 450 000 км². В южной части города находился отель Гибсона – единственный небоскреб в Ораниуме, высотой в 150 этажей. Его построили из остатков Эйфелевой башни. В здании насчитывалось около 600 квартир, каждая из которых имела доступ к космостанции.
Второй этаж отеля целиком занимал ресторан, оформленный в виде огромного цветочного горшка, покрытого эпоксидной смолой. Стеклянные столы и стулья были расположены ромбовидно внутри круга. Ждать в очереди за едой или перекрикивать официанта не требовалось – к каждому столу был прикреплен голоофициант. Позавтракав в своей комнате, мистер Гибсон надел специальный скафандр для защиты от загрязненной атмосферы и сел на вездеход.
200 лет назад, после глобального урагана, который разрушил почти все континенты, такие могущественные государства, как Россия и США, прекратили свое существование. Оставшиеся цивилизации ускорили процесс засухи на Земле постоянными выбросами вредных веществ в атмосферу. В результате, содержание кислорода сократилось почти в четыре раза. С ростом содержания метана химические процессы в атмосфере изменились, что привело к ухудшению экологической ситуации. Оранжевый цвет неба объясняется тем, что свет Солнца, проходя через метановую атмосферу, окрашивает его в этот цвет.
Спустя полчаса мистер Гибсон оказался в 1000 километрах от южной части города. Он припарковал свой вездеход между развалившимся заводом и логовом «Сайнс». Официально это место не должно было существовать, но его не решались снести из-за капризов Трэвиса.
Чарли Гибсон легко выпрыгнул из вездехода и прошагал к зданию. Недавно ему исполнилось 54 года. Несмотря на возраст, он выглядел молодо, а его мягкая улыбка часто вызывала конфликты между Гибсонами, особенно с женщинами. Мужчины же воспринимали его иначе – его сдержанность и холодный цинизм делали его недоступным для дружеских отношений, маленькие голубые глаза отражали холодный цинизм, который он унаследовал от отца. И не только это. Гибсоны уже многие десятки лет правили новой эрой человечества. Все шло по плану, пока однажды утром Трэвис не заявил, что хочет продолжить естественные разработки технологий, тем самым разочаровав отца и всё семейство, за исключением матери.
Мистер Гибсон прошел сквозь едва заметное силовое поле и поднялся на второй этаж, где Трэвис и его кучка безнадежных друзей наслаждались внеземными деликатесами. При виде столь влиятельного человека друзья Трэвиса засуетились: каждый начал здороваться, снимать воображаемую шляпу, произносить одобрительные слова в его адрес. Лишь Трэвис оставался в углу, молча ожидая окончания этой эпичной церемонии.
Трэвис