– От которого? – спросила Робин, продолжая пылать взрывоопасной злостью. То, как она смотрела на Джона, говорило, что она еще не определилась в отношении его, и рука ее по-прежнему находилась в сумочке, сжимая то ли баллончик с перцовым аэрозолем, то ли молоток.
– От которого? От которого? – сказала шлюха, очень точно сымитировав Рея-Рея. – От того худого ниггера, который вечно повторяет все по два раза. – Она посмотрела на Джона. – Она моложе и понравится тебе, верно, дорогой?
Джон почувствовал, как все тело напряглось.
– Нет, я не совсем это имела в виду, – сказала она, погладив его по спине, словно успокаивала ребенка. – Послушай, Робин, сделай мне одолжение. Он и вправду спас мою задницу. Сделай ему «пятьдесят на пятьдесят».
Робин уже открыла рот, чтобы ответить ей, но Джон перебил ее. Он быстро поднял вверх руки и сказал:
– Нет, все в порядке.
– Я всегда рассчитываюсь по своим долгам, – настаивала проститутка, – будь то любезность от незнакомого человека или какая другая хрень. – Глаза ее скользнули на машину, заезжавшую на стоянку перед магазином. – Блин! Это мой постоянный клиент, – бросила она, ладонью вытирая кровь под носом.
Заскакивая в автомобиль, она помахала Джону рукой и что-то крикнула – что именно, он не разобрал.
Джон смотрел на отъезжающую машину, чувствуя, что Робин не спускает с него глаз. Это был тот же стальной взгляд, что и у копа: чего, черт побери, можно ожидать от этого типа и куда нужно врезать, чтобы поставить его на колени?
– Я ей не подмена в смысле трахаться, – сказала она.
– Не беспокойся об этом, – ответил он, снова предупредительно поднимая руки. – Правда.
– Что, – спросила она, – ставишь себя слишком высоко, чтобы платить за это?
– Я этого не сказал, – возразил он, чувствуя, что краснеет.
Еще пять или шесть проституток открыто прислушивались к их разговору, и по их изумленным лицам он понимал, что его член в их глазах с каждым мгновением становится все меньше и меньше.
– К тому же, – добавил он, – мы вообще не говорили о том, чтобы платить за это. – И пока Робин не успела вставить что-то свое, продолжил: – Я просто оказал ей любезность.
– Мне ты никаких любезностей не оказывал.
– Тогда от тебя ничего и не требуется, – сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти.
– Эй! – взвизгнула она. – Куда это ты пошел?
Он обернулся на крик. Она явно играла на толпу. Он почувствовал, что член его сжался еще больше.
Стараясь совладать со своим голосом, он спросил:
– Что еще?
– Я сказала, не уходи от меня, придурок чертов!
Джон покачал головой, думая, что день этот выдался хуже некуда.
– Так ты все-таки хочешь сделать это? –