В этот момент хостесс назвала ее имя, Миранда подхватила свой рюкзак и кардиган и прошла внутрь вслед за блондинкой.
Рыбки
Следующее помещение, где оказалась Миранда, было еще более странным – вокруг почти полная тьма, как показалось ей сначала, а посередине стеклянная труба-аквариум, в котором плавали дивной красоты разноцветные рыбы и небольшие черепахи. В комнате Миранда никого не увидела, но зато не могла оторвать глаз от аквариума и ходила вокруг него несколько минут. Рюкзак она положила на пол и начала постукивать пальцем по стеклу, пытаясь привлечь внимание черепахи. Вдруг рыбки как по команде развернулись к затемненному шторой окну комнаты. Миранда вздрогнула и посмотрела туда же, куда смотрели обитатели аквариума.
У окна стоял большой абсолютно пустой стол, у стола – кресло с высокой спинкой. Кресло подошло бы скорее старинной гостиной, а не офису. В кресле сидел человек – мужчина, видимо, высокого роста, с длинными светлыми волосами, его лицо скрывалось в тени. Сидел ли он там с самого начала или же появился позже, Миранда не могла сообразить. Во всяком случае ей казалось, что, когда она вошла, в комнате никого кроме рыбок не было.
Миранда нервно сглотнула и придвинулась ближе к столу.
– Добрый день, – сказала она внезапно охрипшим голосом. – Я Миранда, на собеседование.
Странно, Киса рассказывала, что ее собеседовала какая-то женщина, про мужчину она ничего не говорила. Судя по светлым волосам это мог быть сам владелец ресторана Мартин Корбин. Интересно, это у него правда такое имя или псевдоним взял, а сам, может, Мартын Коробков?
– Проходите, Миранда, присаживайтесь, – сказал мужчина в кресле, – я Мартин Корбин, владелец ресторана «Пепел».
Голос у него был какой-то гипнотический, объёмный. Очень приятного глубокого тембра.
«Интересно, мы так и будем сидеть в темноте?» – подумала Миранда, а вслух сказала:
– У вас очень уютно.
Мартин расхохотался:
– Неужели? У вас своеобразные представления об уюте.
Он встал из-за стола и включил торшер позади кресла, как будто услышал ее мысли:
– Давайте тогда добавим уюта, что ли.
Он действительно оказался высокого роста – метр восемьдесят,