– В Восточной Пруссии.
– Опять этот Кох! Я ему запретил сеять панику, а он снова за свое. Напуган бомбежками Любека и Кёльна! Боиться теперь, что англичане решатся бомбить Кёнигсберг. Да они просто не долетят туда! У них нет сил преодолеть нашу противовоздушную оборону! Наша усовершенствованная система «Химмельбетт»[33] не позволит прорваться в небо Германии ни одному вражескому самолету!
– Мой фюрер, тем не менее Кох просил меня согласовать с Вами строительство дополнительных бункеров ПВО и отдельных подземных сооружений на территории Восточной Пруссии и самого Кёнигсберга для размещения важных военных производств и создания резервных командных пунктов.
– От кого он собирается прятаться, от русских, что ли?
– Кох сообщает, что в Кёнигсберге сосредоточены большие трофеи со всего Восточного фронта, из генерал-губернаторства, да и вывезенные из Центральной Германии в конце прошлого года.
– Я знаю. Мне докладывали Розенберг и Гиммлер. Но мы не можем везти все в рейх. Да, мы создадим здесь, в Линце, «Мировой музей искусства». Он затмит Лувр, Дрезденскую галерею и Эрмитаж! Здесь будут представлены произведения выдающихся художников, графиков, скульпторов, резчиков по дереву, кости, изделия из золота, серебра, драгоценных камней! Но это будут самые лучшие, самые выдающиеся произведения искусства! Все остальное остается на своих местах – в европейских музейных собраниях, в замках, частных коллекциях. Только еврейское наследство и трофеи, изъятые у поляков и большевиков, мы заберем себе. Я сам приму решение, что из этой громадной добычи достойно быть представлено в Линце.
– Вы говорили, мой фюрер, о том, что примете решение о Янтарном кабинете, который Кох выставил на всеобщее обозрение в Королевском замке в Кёнигсберге. Разумеется, Ваше решение непререкаемо. Но мне кажется, такие ценности, пока идет война, должны быть скрыты от публики. Наши солдаты спасли их от большевистских варваров в развалинах царского дворца под Петербургом, но никто не может гарантировать их сохранность от вражеских бомб.
– Да, Шпеер, Вы правы. Я об этом тоже думал и в самое ближайшее время дам указание провести селекцию трофеев и определить временные места их хранения. По крайней мере, до тех пор, пока не закончится война.
– Об этом меня спрашивал и Кох. Вернее, он интересовался, не можем ли мы в рамках нашей программы по строительству бункеров предусмотреть сооружение подземных укрытий, куда в случае необходимости были бы складированы «культурные трофеи», ведь в немецких музеях не хватает достаточно места для своих экспонатов, а музейные запасники и так забиты до отказа предметами, изъятыми в синагогах и еврейских частных коллекциях.
Казалось, Гитлер перестал слушать Шпеера и снова погрузился в воспоминания своей юности. Шпеер умолк, ожидая, когда его собеседник соблаговолит продолжить разговор.