– Да ну нет! Нормальный мужик, добрый просто, – покачал головой Пашка.
Мимо них проходили люди, нисколько не обращая на них внимания, и не догадываясь о том, что и у этих обездоленных людей тоже может быть маленький праздник.
На улице был конец октября, но листья на деревьях почти все были еще зелеными, и осень только кое-где начала их раскрашивать в жёлто-оранжевые цвета. Было ещё не холодно, и только по ночам их донимал холодный и сырой воздух.
– Ну что? Пойдём, вмажем грамм по сто пятьдесят! – предложил Пашка.
– Я бы не отказался, – пробасил Иван.
– Сейчас пойдём, мужики. Давайте посидим минут пять и пойдём, так неохота вставать, пригрелся на солнышке, – ответил Лёха.
– Давай, – согласился и Пашка. Он тоже поудобнее примостился на скамейке, откинув голову назад и положив руки на колени. Сквозь грязь на пальцах рук были видны наколки на пальцах. Он поднял одну руку, посмотрел на неё:
– Надо бы руки где-нибудь помыть.
Лёха снова провалился в «сон памяти».
В этот раз он оказался в училище на выпускном вечере. Четыре года он, курсант Герасимов, учился в военном училище. После четырёх нелёгких лет казарменной жизни, учёбы, муштры, подъёмов, отбоев, утренних кроссов, военных учений, воскресных спортивных «праздников» новоиспечённые офицеры «гуляли». Но, сначала был парад. Нет ничего красивее на свете, чем парад молодых офицеров! Под марш Славянки, чеканя шаг, маршем проходили ровные шеренги красивых, здоровых, молодых мужчин в новеньких офицерских формах с золотыми погонами! Они была честью, гордостью и элитой нашей страны! Солдаты ни одной армии мира не могут пройди лучше, чем солдаты русской армии. На обучение каждого из них государство потратило немалую сумму. И вот эти парни, воспитанные в честности, порядочности и преданности своей стране, идут стройными шеренгами, готовы отдать жизни, защищая свою Родину.
Потом был ресторан, где до самого утра, новоиспеченный лейтенант Герасимов и его друзья, такие же молодые лейтенанты, обмывали до утра свои первые офицерские звездочки.
Лёха довольно усмехнулся, вспомнив, как под утро он немного накостылял своему бывшему старшине, который несколько лет придирался к нему, ставя его во внеочередные наряды, то за якобы плохо начищенные сапоги, то за плохо подшитый воротничок, а то еще за какую-нибудь чепуху.
– Ты что ухмыляешься, Лёха? – услышал он вдруг. Его толкнули в плечо. – Пошли бухать, трубы горят!
Он открыл глаза и грустно посмотрел на своего товарища:
– Пойдём.
Поднявшись с насиженной тёплой скамейки, они пошли к «точке» за дешёвым самогоном. На автобусе туда было ехать пару остановок и потом еще останется пройти метров пятьсот.
– Может, проедем на автобусе? – спросил Пашка – Что-то так неохота топать, побыстрее хочется выпить, а то мотор уже начал сбоить, так можно и окочуриться по дороге.
– А что, поехали! Гулять – так гулять, –