неактуальной, так как на его месте уже оказывался другой правитель. Но и тот, не успев даже как следует обосноваться на троне, вскоре становился жертвой очередного покушения. На место же свергнутого, вновь приходил следующий претендент. В результате этого, некогда процветавшая страна была поставлена на грань нищеты. К ней добавились эпидемии, буквально выкосившие население многих ордынских городов. Удельные местечковые улусы* перестали платить ясак* и выход* в центральную казну, а некоторые, даже стали считать себя независимыми от сарайского царя*. Но могло ли быть подругому? В Орде* доходило до того, что пять самых влиятельных ордынских улусбеков*, имели по тридцать тысяч регулярного войска, остальные от пяти до десяти тысяч, в то время как верховный правитель Орды*, вообще не имел своих собственных войск, которые ему были бы подчинены напрямую. Города обветшали, а некоторые из них, в прямом смысле лежали в руинах. Это касалось, даже столичных городов, и некоторых ранее процветавших улусов*. А ведь находились они, не где-то на окраинах, по соседству с враждебными странами, а почти в самом центре Орды*. Ещё как-то можно было объяснить то обстоятельство, что в руинах лежал город Казар*. Он являлся столицей улуса «Улаан-Суйрэл»*, или как его теперь называли, «Червлёный Яр»*. На землях этого улуса, в основном, расселялись отслужившие своё и вышедшие в отставку воины ордынского войска, в основном не кыпчакского (не татарского) происхождения. Их ряды пополнялись воинами из среды любых народов, получившим во время нахождения на службе, несовместимые с её дальнейшим несением, увечья и ранения. А звались эти «отставники» казмаками*, и жили они в поселениях, также звавшихся на военный лад – станицами. Казмаки* никому не желали подчиняться, кроме своих выборных ат-оманов*, и то весьма условно. Занимались же эти люди, в основном нехитрыми промыслами, грабежами и воровством. Казмаки* много пили, по большей части корчму*, в которую перегоняли остатки всякого рода, испортившихся продуктов, а напившись этого пойла, просто зверели. В «Червлёном Яре»* казмаки* принимали и укрывали беглых людей из различных земель, особенно из тех улусов*, где проживали урусы*. В общем, как сообщили Тохтамышу его советники, царили в том улусе* беспредельная анархия и почти полное безвластие. Однако в бога казмаки* верили и дома для него божьи строили. Исповедовали же они назранскую* веру, которую заимствовали у урусов*. Назранской* верой казмаки* называли православие, или по ордынски ишонч*. Дело в том, что большинство из них были степняками, но далеко не все исламского вероисповедования. Среди них было много многобожников* и даже мушриков*. Вот и переходили они в ишонч* сразу же, как только становились казмаками*. Но почему они звали свою веру назранской*, казмаки* не знали и сами. Нередко ордынские правители договаривались с ат-оманами и привлекали казмаков* для участия в военных походах в качестве вспомогательных войск и лёгкой иррегулярной* конницы.
