Дженни кивнула и убежала по делам.
Ханна долго смотрела ей вслед. Потом пересекла коридор и открыла дверь в бальный зал.
Перед ее внутренним взором предстали музыканты с инструментами, игравшие менуэт – мелодию, которую Ханна знала, сколько себя помнила. Также она знала, что ее этой мелодии научил Роберт Маккембридж – так говорила мама.
За свою короткую жизнь Ханна никогда не танцевала с мужчиной, но мать научила ее нескольким движениям, а врожденный талант девушки к музыке и естественное изящество помогли ей грациозно двигаться по залу.
Закрыв глаза, держа в ладони руку воображаемого партнера, крепко державшего ее за талию, она скользила и кружилась по огромному залу. Всполошенная ее ногами пыль поднималась все выше и выше, пока Ханна не оказалась кружащейся в золотистой дымке, такой же легкой, как ее мечта.
Резкий голос вдребезги разбил ее грезы наяву.
– Черт бы вас побрал, девушка, что это вы себе позволяете?
Ханна быстро раскрыла глаза. На пороге стоял Малколм Вернер, тоже покачиваясь из стороны в сторону, словно в такт звучавшей у него в голове музыке. На башмаках с пряжками лежала пыль, рубашка и брюки – грязные и мятые. Волосы растрепаны, на лице седая щетина, налитые кровью глаза блестели. Она впервые увидела его после своего появления в «Малверне» неделю назад.
– Я… – начала сбивчиво объяснять Ханна. Потом резко взяла себя в руки, вспомнив, что дала себе слово, что ее больше не запугает ни один мужчина. – Я танцую, сэр. Это же бальный зал, верно?
– Вот ведь черт, – пробормотал Вернер. – Я же велел, чтобы этим залом не пользовались. – Он, похоже, повнимательнее к ней пригляделся. – А что это за одежда на вас?
Ханна опустила голову. Дженни выстирала, погладила и заштопала ее платье, но оно все равно представляло собой сплошные лохмотья.
– Это мое единственное платье, сэр.
– Вы в нем выглядите хуже некуда. У Марты… у моей жены был примерно ваш размер. Скажу Дженни, пусть глянет, что можно сделать. Я никогда не давал ей одежду… – Он сглотнул и отвел глаза, потом продолжил более грубым голосом: – Вся одежда моей жены в сундуке. Теперь уходите отсюда. Зал нужно запереть.
Ханна вышла вслед за ним все также с высоко поднятой головой. Вернер плотно закрыл дверь и без единого слова направился в свой кабинет на другой стороне коридора.
Чуть позже Ханна на цыпочках подошла к двери зала и попробовала открыть. Вернер ее не запер, и в глубине души она была уверена, что не запрет. Так что если закрывать за собой дверь, то она, с его молчаливого согласия, сможет посещать зал тогда, когда захочет.
Принадлежавшая Марте Вернер одежда пахла пылью, и ее пришлось целые сутки проветривать. Платья оказались немного маловаты Ханне, но сшиты с запасом, так что можно было их подогнать. Красивых платьев было много, и Ханна почувствовала себя королевой, когда