По тонкому льду. Венера Петрова

«Доктора Живаго». Дело в том, что роман был не допущен к печати в СССР из-за критического отношения его автора к событиям Октябрьской революции, а само произведение получило клеймо «антисоветского». Именно за этот роман Пастернак получил Нобелевскую премию по литературе в 1958 году. Решение присудить престижную награду Пастернаку обернулось гонениями со стороны власти. А негативный настрой переняли и «собратья» по перу. В итоге было принято решение исключить Бориса Леонидовича из Союза писателей, а его тексты и вовсе перестать печатать в советских изданиях. Его даже хотели выслать из страны за якобы шпионскую деятельность. А его любимая женщина была арестована по таким же надуманным обвинениям. Все те люди, которые боготворили творчество писателя, решили резко изменить ход своих мыслей и отвернулись от него. Пастернаком было перепробовано множество вариантов решения такой проблемы. Он даже отослал в Швейцарию письмо об отказе присуждённой ему премии: «В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от неё отказаться, не примите за оскорбление мой добровольный отказ». Однако это не повлияло на гнев тех, кто начал по-настоящему травить поэта. Он отчаялся. Большего унижения для гения и не придумаешь. Я даже подозреваю, что сама жизнь вытравила из него врождённое чувство счастья. И поэт написал стихотворение «Нобелевская премия»:

      Я пропал, как зверь в загоне.

      Где-то люди, воля, свет,

      А за мною шум погони,

      Мне наружу ходу нет.

      Темный лес и берег пруда,

      Ели сваленной бревно.

      Путь отрезан отовсюду.

      Будь что будет, все равно.

      Что же сделал я за пакость,

      Я убийца и злодей?

      Я весь мир заставил плакать

      Над красой земли моей.

      Но и так, почти у гроба,

      Верю я, придет пора —

      Силу подлости и злобы

      Одолеет дух добра.

      Гений ошибся. Сила подлости и злобы неистребима. Зато нет претендентов на Нобелевскую, чтоб от неё отказаться. Нам она и не нужна, чужого нам не надо…

      А было ли у меня то чувство счастья, что я существую? Помню момент понимания о том, я существую. Особой радости, тем более, счастья только от факта существования не было. Я есть, значит, это кому-то надо. Вы подвиньтесь, а то задену. Нет, вру, было дело. Только один раз и очень давно.

      Кстати, тут на днях подняла свой «архив», чудом уцелевший от набегов минимализма. Для чего-то я хранила его все эти годы. Вот и настал момент истины. Надо использовать шпаргалки памяти. Мы, которые родом из СССР, не только письма писали, ещё и дневники вели. Только вот не помню, вела дневник я в школе или достаточно было дневника с оценками и «неудами» по поведению. Сохранились записи только с 1985 года и то в качестве «сводной тетради», где ссылки на даты и ключевые события. Но и этого достаточно, чтобы оживить в памяти свою юность. В деталях. В 1985-м мои одноклассники выпускались, а я на третьем курсе