– Ни в этом дело!.. – быстро осознав неуклюжесть и несвоевременность своего вопроса, Литвиненко поспешил со своими пояснениями. – …В складской подсобке я давеча приметил авиационный подвесной бак!.. Не меньше четырёх сот литров!.. Прапорщик Михайленко сказал: что тот, якобы, худой!.. И кроме, как на металлолом – он, дескать, более негоден!.. Однако я тщательно обследовал ту конструкцию и пришел к выводу о том, что наш прапор врет!.. Отличный и целый бак, да ещё и с герметичной крышкой!.. Вот и решил я его «дюзнуть», чтоб замутить в нём брагу!.. Прикиньте, сколько «пойла» с него выйдет?.. В общем, обо всех я тогда думал!.. А ты, Яшка!.. Ещё раз вякнешь, я те точно накостыляю!
– Литвин, оставь эту идею!.. – глядя на слегка придурковатое выражение лица сослуживца, при этом едва сдерживая смех, Самолюк всё же нашел в себе силы ответить серьёзно. – …Склады у нас, далеко не продовольственные!.. А в чеченское село, ходить не советую!.. Так что, обойдемся мы, как-нибудь без браги!.. Нам и канистры спирта, если пить будем аккуратно, до самого дембеля хватит!..
Хитрый прапор
Уж кто-кто, а прапорщик Михайленко на дальнем объекте был, пожалуй, единственным военнослужащим, ощущавшим себя здесь словно рыба в воде. Всё и вся ему было тут, до боли знакомо. В полной мере, он владел ситуацией и был в курсе: как громких, так и малозначимых событий. И даже (как ему самому казалось) он мог запросто предвосхитить кое-какое ближайшее будущее.
За сравнительно короткий промежуток времени Михайленко умудрившись пережить на стратегическом объекте с десяток коллег по интендантскому ремеслу. Точнее, он их просто на просто подсидел или выжил. В конечном итоге, прапорщик стал здесь единственным, кто имел неограниченный доступ ко всем складским ангарам.
Как не парадоксально это прозвучит, но от обычного прапорщика, в группировке Лютого зависело если не всё, то уж точно, очень многое. Аккуратно и незаметно Михайленко сосредоточил в своих руках кое-какие негласные (но от того, не менее значимые) рычаги управления. Став основным распорядителем армейского «арсенала», начиная от занюханных портянок и заканчивая современными переносными зенитно-ракетными комплексами. Он приобрел как определённое влияние, так и вполне конкретную власть. Ведь «на поклон» к прапорщику, рано или поздно, приходили все: и лейтенанты, и майоры, и полковники…
Отказать кому-либо (тем более, не обоснованно) Михайленко, естественно, не мог. В зоне боевых действий, шутки с поставками оружия были чреваты трибуналом или, того хуже, самосудом.
А вот придержать отгрузку, сославшись на какую-либо вескую причину; отгрузить совсем не то, что требовалось или отправить груз не по адресу назначению, якобы, случайно напутав – наш прапорщик мог запросто. Ну, а когда речь заходила о каких-либо сверх лимитах, уж тут-то Михайленко мог