Борис перевёл на него невидящий взгляд и слабым голосом поинтересовался:
– Зачем всё это?
– Проверка на вшивость, – ответил начальник экспедиции. – Зато теперь наши наниматели знают, кто на что способен, и уверены, что мы правильно поведём себя в критической ситуации.
Техник взглянул на тело, накрытое тёмной тканью, и промолвил:
– Товальд заплатил за их сомнения слишком дорого.
Командир развёл руками.
– К сожалению, это неминуемые издержки нашей профессии.
– Издержки? Человеческая жизнь, погубленная просто так, безо всякого смысла, ради любопытства – издержки?! Насколько же низко она будет цениться в космосе, если уже здесь – на Земле с людьми обращаются, как с подопытными животными!
Собеседник потупился, не зная, что сказать, а Борис, отвернувшись от него, подошёл к группе оживлённо беседующих учёных и ровным тоном произнёс:
– Я отказываюсь от участия в экспедиции. Для вас меня больше не существует, я погиб вместе с Товальдом.
И двинулся к выходу, не обращая внимания на встревоженные оклики.
Открыв дверь, Борис с наслаждением вдохнул свежий после дождя воздух, подставил лицо солнцу и, покинув охраняемую территорию, направил шаги к тому новому, что ждало его впереди.
В тисках вечности
Сияла полная луна, шёл третий час ночи. Город был пуст и тёмен, и лишь иногда силуэт припозднившегося прохожего, спешащего вернуться в своё жилище, вырисовывался на фоне огромного ночного светила.
– Тук-тук, шлёп-шлёп, – пьяно напевал Аланио, отбивая подошвами ритм им же самим сочиненной песенки, – ту-ру-ру, ла-ла-ла.
Весельчак попытался, подпрыгнув, стукнуть каблуком о каблук, но упал, больно ударившись носом. Состояние душевного подъёма мгновенно сменилось унынием, и сидящий на асфальте мужчина заплакал, причитая и постанывая. Увлечённый переживаниями, он не услышал, как по тротуару процокали туфельки, и рядом остановилась девушка лет двадцати пяти.
– Вам плохо? Могу я чем-нибудь помочь?
Аланио взглянул на неё.
– Я никак не найду свой дом, – жалобно произнёс он. – Уже час брожу я по этому кладбищу, и не вижу ни одного знакомого здания.
– Зачем вы так много выпили? – с упрёком сказала незнакомка, помогая ему подняться. – Разве вам неизвестно, какой вред наносит нашему мозгу спиртное.
– Пожалуйста, не надо лекций о вреде алкоголя, – попросил Аланио, опираясь на её руку и неуверенно шагая, – должен же я как-то убивать время.
– Но не обязательно таким способом, – настаивала она. – Вы могли бы почитать что-нибудь, да и, вообще, разве мало интересного оставила нам прежняя цивилизация.
Собеседник, икнув, извинился:
– Простите…. Я разучился. События, потрясшие мир, повлияли и на мои интеллектуальные способности.
Его спутница рассмеялась:
– Не придумывайте.