– Да я просто хотел проверить надежность противогазов на случай газовой атаки во время Олимпиады, – тихо объяснился он.
Папа остановился на полушаге. Мама замерла с авоськой в руке. Родители переглянулись. Мама торопливо закрыла окно. Отец перешел на грозный шепот:
– Ты где этого нахватался? Какая газовая атака?! И хоть вопросы отца звучали как отрицательные ответы, он как-то неуверенно посмотрел на жену. Их замешательство длилось долю секунды. Мама очнулась первой:
– В любом случае нас здесь не будет. Гена поедет в лагерь, а мы – на дачу.
– Никаких любых случаев! Да если б не Олимпиада, никакого ему лагеря, по нему ж исправительная колония плачет.
Мать толкнула мужа в бок.
– Ну ты уж загнул.
И тут взгляд отца упал на баночки Кока-Колы.
– А это еще что?!
– Лимонад. Импортный, – важно ответила мама.
Генка подскочил к кухонному столу.
– Руки! – резко предупредил отец.
И первым подошел к заграничным гостям – «первым ласточкам» накануне наплыва иностранцев, желающих воочию увидеть Олимпиаду.
– В продмаг[2] завезли, такую очередь отстояла, давали по пять банок на человека. Я и взяла.
Папа, игнорируя механизм открывания, взял консервный нож. Но Генка уже потянул кольцо, раздалось шипение. Папа с криком «Ложись!» бросился на пол, прикрыв собой жену и сына. Шипение прекратилось. На Кока-Колу смотрели три перепуганные пары глаз. Папа первым поднялся с пола, отряхнулся. Попробовал на язык черную жидкость. Генка и мама с интересом наблюдали за папиной реакцией. Но ни один мускул не дрогнул на его лице. Он допил баночку до дна. Генке не дал.
– До вечера подождем. Правильно, что детей в лагеря отсылают – все подальше от западной заразы. А то привезут еще и эту жвачку, а потом лечи вас всю жизнь.
И Генка получил подзатыльник, будто он во всем виноват…
Так уж вышло, что именно на 1980-й год пал счастливый жребий проведения Международных Олимпийских игр в нашей стране. А поскольку такое счастье свалилось на нас впервые, то взволнованы были все! И даже слишком. Ожидался большой наплыв иностранных гостей, очень иностранных, практически инопланетян. Ведь страна-то наша тогда называлась СССР, и были мы от всех защищены «железным занавесом»[3].
По черно-белому телевизору шла программа «Время». Диктор внушительным, импозантным голосом сообщал, что тысячи больших и малых дел легли на плечи организаторов Игр 22-й Олимпиады. И хотя счет пошел на дни, Москва уже готова радушно принять всю «олимпийскую семью». Интеллигентный мужчина в очках – Аникиной Светы папа – сделал звук телевизора тише. Он принес стакан воды зареванной дочери, которая, судорожно всхлипнув, выдохнула:
– Я уверена, это все Скороходов – замучил, прохода мне не дает…
Светина мама сочувствующе качала головой и гладила утюгом помятую грамоту дочки.
– А у нас радостная новость – папе на работе на