ФИЛЮШКИН:
– В эпоху Петра I все, что было прежде, объявили затхлыми и застойными временами дремучей Московской Руси. И это делалось сознательно: тем самым Петр хотел подчеркнуть прогрессивность своего правления. Мол, мы ушли от того ужаса, который был, и строим настоящую европейскую державу, сильное современное государство.
Не правда ли, похоже на то противопоставление, которое было и в 1917 году? Большевики ничего не изобрели, они просто воспроизвели парадигму отрицания прошлого, существующую в российской истории…
В XVIII веке идеалами для общества и власти выступали европейские образы, в том числе античное наследие, переосмысленное западной культурой нового времени. Русский императорский двор хотел быть похожим на Версаль французского короля Людовика или Сан-Суси, резиденцию прусского короля Фридриха.
При Екатерине II на волне успехов Российской империи и национального подъема возникает понимание, что идеалы надо искать и в собственном прошлом – недаром императрица лично пишет придворные пьесы из русской истории. Например, про древнерусского князя Олега, который, по ее версии, основал Москву и завоевал Константинополь (что хорошо рифмовалось с «греческим проектом» матушки-государыни по продвижению России в Средиземноморье).
Попыткой внедрить медиевалистические образы можно назвать действия императора Павла I, который стал гроссмейстером рыцарского Мальтийского ордена и всячески пропагандировал в России рыцарские идеалы, хотя это был западный орден и западные рыцари.
Когда основывали Александро-Невскую лавру, выбирали сакральное место: полагали, что именно здесь Александр Невский разбил шведов… Фото Сергея Грицкова
Однако развитию русского медиевализма мешало то, что до «Истории государства Российского» Николая Карамзина в обществе о своем Средневековье мало знали. Действительно, он, по известному выражению Александра Пушкина, открыл русскому обществу его историю, как Колумб Америку.
СИРЕНОВ:
– Обращу внимание: но и Петр I из давней, средневековой, истории все-таки извлек нужные ему примеры, используя образы в политических целях. Он поднял на щит образ святого благоверного князя Александра Невского как защитника Северо-Запада от шведов.
ФИЛЮШКИН:
– И даже Александро-Невская лавра была заложена, как считалось, на том самом месте, где произошла Невская битва. Потом, когда стало понятно, что сражение случилось немного выше по Неве, было объявлено, что местоположение лавры все равно символично: она стоит там, где старейшина Пелгусий увидел приближение шведского войска. То есть все равно оно связано с Невской битвой.
СИРЕНОВ:
– Петр I несколько раз заказывал придворным ученым написать историю России. Результат его всякий раз не устраивал. Сохранилось несколько вариантов, написанных разными авторами непосредственно по заказу царя…
У