– Тогда ничего не делай. – Мысленно она умоляла его прекратить это безумие, их изоляцию. Они могли снова заснуть и предоставить все машинам и богомерзким планам, составленным другими. – Давай ничего не будем делать, – взмолилась она.
Брат встал, пожал ей руку и повернулся, собираясь уходить.
– Это может стать самым плохим решением, – негромко ответил он.
Укрытие 1
Ночью Шарлотте приснился кошмар: она во сне летала.
Она села на койку, будто в птичье гнездо, и та заскрипела в ответ пружинами. Шарлотте все еще представлялось, как она падает сквозь облака, а в лицо ей бьет тугой ветер.
Всегда сны о полете. Сны о падении. Бескрылые сны, в которых она не может управлять в полете собой или набирать высоту. Пикирующая бомба, цель которой человек и его семья. Тот поворачивается в последний миг, заслоняет глаза от полуденного солнца, и перед ударом она успевает узнать отца, мать и брата. Затем удар и потеря сигнала…
Птичье гнездо под ней перестало скрипеть. Шарлотта разжала кулаки, стискивающие простыню, влажную от пота, который эти сны выжимали из ее охваченной ужасом плоти. В помещении под нависающим потолком было душно. Она чувствовала, что койки вокруг пусты – такое ощущение, что остальных пилотов вызвали куда-то ночью, а ее бросили здесь в одиночестве. Она встала, по коридору прошлепала в туалет, повернув чуть-чуть регулятор так, чтобы свет был тусклым. Иногда она понимала, почему брат жил в комнате для совещаний на другом конце склада. По этим коридорам бродили тени не-людей. И она чувствовала, как проходит сквозь этих призраков.
Спустив воду, она вымыла руки. Уже не было смысла возвращаться в койку, никаких шансов уснуть после такого сна. Шарлотта натянула красный комбинезон, который принес ей Донни, – один из трех разноцветных, чтобы внести хоть немного разнообразия в ее затворническую жизнь. Она не смогла вспомнить, где носили голубые или золотистые комбинезоны, но помнила, что в красных ходили реакторщики. В нем имелись накладные карманы и узкие кармашки для инструментов. Она надевала красные, когда работала, поэтому они редко бывали чистыми. С карманами, набитыми всякой всячиной, комбинезон весил почти двадцать фунтов и бренчал на ходу. Шарлотта застегнула переднюю молнию и зашагала по коридору.
Странно, но свет на складе уже горел. Сейчас примерно середина ночи. Она никогда не забывала его выключать, а доступа на этот этаж не имел никто. Во рту у нее внезапно пересохло, и она стала красться в сторону ближних дронов, накрытых брезентом, откуда из тени слышался шепот.
За дронами, рядом с высокими полками, заставленными коробками с запчастями и сухими пайками, на коленях стоял мужчина, склонившись над неподвижным телом. Услышав, как брякают инструменты в карманах Шарлотты, он обернулся.
– Донни?
– Да.
Ее окатила волна облегчения. Тело, лежащее возле брата, оказалось вовсе не телом. Это был пухлый комбинезон с раскинутыми руками и ногами – пустая мертвая оболочка.
– Который