Как ни в чём не бывало, Мартин прыгнул на сундук и занялся вечерним туалетом. Изрядно отяжелевшие сумки упали на пол, и со стороны печи послышался шорох.
– Ах, вот ты где. – отлегло от сердца. Она подошла к ней и слегка подняла занавеску. Странно, но там никого не было.
Прошла к столу и присела на лавку, стараясь не смотреть в сторону кровати с кучей неопрятных тряпок. Табуретка с большой кружкой и керосиновой лампой так и стояла там, куда её подвинул мужик. Палка валялась тут же.
При воспоминании о последних минутах в этом доме её пробил озноб. Кровать пустая, это точно. Хозяйка была женщиной полной. Что дом забросили – это понятно, скорее всего, тётка одинокая. Умерла – сельчане схоронили по-тихому.
Но где они, эти сельчане? Почему ни один дом не выглядит обитаемым? Почему здесь топится печь? Где Серый? Только сейчас Светка поняла, какую глупость совершила.
У неё часто так бывало, сначала сделает – потом думает. С чего она решила, что Сережа пойдёт именно сюда? Почему снова позволила воображению взять верх над здравым смыслом? Теперь под подозрением и она.
– О-о-о… о-о, какая дура, Господи, какая дура! Где были мои мозги? – от звука собственного голоса ей стало страшно в глухой, вязкой тишине этой странной избы.
Он пришёл откуда-то из точки в мозгу, противной мелкой дрожью пробежал по спине, рукам и заставил вскочить в поисках спасения. Ужас одолевал её, одновременно велев бежать, куда глаза глядят, и в то же время, сковал, удерживая на месте.
Весь абсурд ситуации встал перед глазами. Десятки нестыковок складывались в список, заставляя немедленно возвращаться домой, и, если повезёт, сделать вид, что всё время спокойно проспала.
В голове затикали часики, отсчитывая контрольное время. Снотворного полицейским она вбухала на глазок, но немало. Должна успеть вернуться до их пробуждения. Но ведь им кто-то мог позвонить, а не дождавшись ответа приехать.
Светка быстро скинула с себя лишние одёжки, подхватила на руки спящего кота и выскочила из избы. Напрямую и налегке тут всего ничего, километров 6-7.
Перед тем, как начать спуск, она оглянулась. В начавшем медленно светлеть пространстве, почему-то не было видно избы бабы Нюры. На фоне тёмной стены леса, торчал лишь ещё более тёмный остов печи с обвалившейся трубой.
Рискуя свернуть себе шею, весь путь до моста она преодолела бегом. И даже не запыхалась. Мартин, не выдержав бешеной тряски, а может, и опасаясь за свою жизнь, спрыгнул в самом начале спуска. И исчез.
В дом она вошла, когда солнце показалось над асфальтом в конце улицы. Приятная истома раннего утра голосовала за мягкую постель. Но оппонент в виде нервозной тряски жаждал бурной деятельности. Победу одержал второй.
К тому же за работой ей всегда лучше думалось. Она долго нежилась под контрастным душем, потом, с маской