– What is your name? – Как вас зовут?
Все дружно посмеялись, и дальше беседа пошла более живо. Мы пообщались со штудирующими язык минут пять, периодически переходя на арабский, чем сильно повеселили студентов. После сего человек, приведший нас сюда, совсем проникся к нам уважением и решил позвать назавтра в гости, чтобы накормить некой особо вкусной едой, устраиваемой в Судане только для почётных гостей.
15 сентября, пятница в Гедарефе
В мусульманских странах пятница – выходной день, и мы сегодня никуда не ездили, а посвятили весь день городу Гедарефу. Утром мы навестили другой христианский храм – коптской православной церкви, – находящийся неподалёку. Там была тихая, малолюдная служба. Потом вернулись в нашу миссию, где священник накормил нас завтраком. На кухне всё было очень цивильно, и газ был, и стол, и стулья, и чашки, и всё по-европейски, а не по-судански.
После завтрака в миссии за нами зашёл наш вчерашний англоговорящий знакомый, который обещал нам сегодня сварить (руками своей жены) особо праздничное угощение. Мы с ним пошли на базар, сопроводили его в покупке нужных странных тестообразных ингредиентов (а вокруг, видя нас, удивлённые продавцы восклицали: хаваджи! хаваджи! иностранцы!). Потом мы пошли к нему в гости, в его соломенную хижину, снабжённую электрическим вентилятором (богато живёт!), потом обошли все окрестные хижины, угощаясь у его брата и его друзей, покуда его жена готовила суперпраздничную еду.
Среди всех суданских угощений первое место для меня занимает, конечно, фуль (фасолевая каша), хотя мы с удовольствием можем употреблять и рис, и мясо, и бульон, и даже странные сопли, которым даже русского названия не придумаешь. Но есть одна-единственная еда, которую ни я, ни Гриша, ни Кактус терпеть не можем. Это род безвкусного серого пудинга со странной подливой, насыщаться которым можно было разве что в блокадном Ленинграде, и называется это «кисра». Вот эта кисра и была, о ужас, той самой праздничной супер-едой, которую нам, наконец, приготовили!
Мы робко отнекивались, указывая на то, что уже позавтракали в церкви, а потом у брата хозяина и во всех прочих местах, но нам отвечали, что это произведение непревзойдённого кулинарного искусства непременно нам надо съесть. Я, стараясь думать о хорошем, мало-помалу пропихнул сквозь рот в пищевод и расположенный далее желудок несколько щепоток этой массы (едят, разумеется, руками); Гриша и Кактус сидели, не открывая рта, с видом пионеров-героев, у которых немцы хотят узнать военную тайну. В результате мы так и не истребили даже четверти предназначенного пудинга, и доедать его пришлось самим хозяевам.
Оставшуюся