А затем он упал.
Гэр резко проснулся. И со свистом выдохнул, ощутив рывок в животе. Он все еще падал в тишину гор – вот только он больше не был в горах. Вдалеке лаяли собаки, телеги гремели по мощеной мостовой. Он в городе? Но не в Доме Матери; кровать под ним была слишком мягкой, а простыни слишком тонкими. Где же он?
Он оттолкнулся от своего ложа и сел. Левая рука тут же взорвалась огнем боли.
– Святая Мать!
Прижав руку к груди, Гэр рухнул обратно на подушки. Его голову заполнил белый шум крика. Святая Мать, Великая Богиня, как больно! Он сжал запястье, чтобы отвлечься, пока боль не стихнет до медленной пульсации.
– Выпей. Это умерит боль.
В поле его зрения появилась рука, сжимавшая глиняную кружку. На месте говорившего Гэр различал лишь смутный силуэт, терявшийся в сумраке.
– Где я?
– Мы в трактире «Дуб и орел», в квартале медников на западной окраине Дремена. Я принес тебя сюда от ворот Предателей.
– Вы врач?
– Я лекарь с окраины. – Мужчина кивнул на кружку. – Этот напиток поможет тебе, если ты его выпьешь. Вкус отвратительный, но, поверь мне, тебе станет лучше.
Гэр взял кружку.
– Что здесь?
– Аталин, немного ивовой коры и белый просвирник для твоих синяков. Ничего такого, что может тебе навредить.
Густой баритон говорившего успокаивал, и все же…
– Я вас не знаю.
– Парень, я не стал бы тащить тебя сюда только ради того, чтобы отравить. Пей.
Гэр посмотрел на белесую жидкость в кружке. Что ж, терять ему нечего. На вкус, как и было обещано, питье оказалось ужасным. Задержав дыхание, Гэр в три глотка допил лекарство.
Мужчина забрал опустевшую кружку и отставил ее в сторону.
– А теперь нужно немного света, чтобы понять, как у нас дела.
Он открыл один ставень. Свет послеполуденного солнца, яркий, как штандарт, залил комнату. И осветил немолодого ширококостного мужчину с ярко-синими глазами, щетинистыми бровями и короткой бородкой цвета соли с перцем. Густые волнистые волосы, того же цвета, что и борода, топорщились над ушами наподобие львиной гривы.
– Так слишком ярко?
– Нет, ничего. – Гэру все еще приходилось щуриться, но видел он уже лучше, чем раньше.
Мужчина пододвинул к постели стул, развернул его и уселся, положив на спинку скрещенные руки. На предплечьях цвета тикового дерева, покрытых густыми седыми волосами, взбугрились сильные мышцы.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Нормально. Все болит.
– Аталин скоро справится с болью. Железная Рука – хороший человек, но некоторые его маршалы заигрались со своими жезлами.
– Вы знаете Бредона?
– По его