Война на юге, шедшая уже шесть лет, и не думала заканчиваться, а ее участники озлобились до предела.
«И все же, кажется, доводы разума наконец-то стали действовать на этих упертых баранов», – не без удовольствия отметил венценосец. – «Неужели для того, чтобы начать думать и попытаться понять друг друга, следует предварительно истечь кровью, этим алым соком жизни»?
Не менее колоритным оказался и последний из присутствующих. Один взгляд на него вызывал у Ритона неприятные воспоминания. Песок, всадники, избегающие сражения, и стрелы, стрелы, стрелы, сыплющиеся на головы людей, засевших в укрепленных лагерях.
Да, за столом восседал высокий – выше него где-то на полторы головы – поджарый лиоссец, одетый в традиционные одежды пустынных воинов.
«Наверное, осаду Жемчужины я забуду нескоро», – подумывал венценосец, разглядывая чешуйчатого жителя востока.
Змей, поймав на себе взгляд венценосца, рухнул на колени и сидел так, упершись лбом в пол, пока Ритон не разрешил ему подняться.
– Приветс-ствую, о великий, – мягко и певуче, чуть растягивая слова непривычного для себя наречия, поздоровался посол. – Мое имя Тарришшаат Умный с-сын Ашшарана.
После этого, получив разрешение Ритона, он уселся на свое место, продолжив внимательно изучать правителя Исиринатии немигающим взглядом змеиных глаз.
Что он тут забыл, каким образом эльфийка сумела договориться с рептилиями, и с какими именно кланами она нашла общий язык, пока что никто не сказал, однако нельзя было не отдать должное талантам временной попутчицы – Найлиэна в совершенстве владела умением подбирать людей.
Увы, не все из тех, кого Ритон желал бы видеть сегодня в загородном замке, присутствовали. Гашиэн ответил решительным отказом, а дед Ритона – Мардаш Девятый Тараниэль, венценосец далекой северной Аблиссии, вообще ничего не написал в ответ на витиеватое письмо, завуалированно намекавшее на возможность совместных действий против некой общей угрозы.
Ритон не обижался. Он видел деда лишь несколько раз, зато изрядно слышал о его осторожности и любви к решению конфликтов без насилия. Торгаш до мозга костей, как и все Тараниэли, Мардаш везде искал лишь выгоду, причем в первую очередь – финансовую.
Война ради чести и прочие прелести рыцарских идеалов были чудовищно далеки ему. В этом правитель сильнейшей морской державы мира удивительно походил на Черного Властелина.
– Что ж, господа, – певуче произнесла эльфийка, – почти все в сборе – последний участник нашего небольшого совещания прибудет с минуты на минуту, а потому мы можем начинать. Для начала представлюсь.