Принеся домой драгоценный груз, Ева без промедления занялась книготерапией – вместо приготовления обеда. Первая история увлекла ее сразу: переживания героини, имевшей несчастье полюбить женатого мужчину, Ева приняла близко к сердцу. Полтора часа и сто страниц, на протяжении которых писательница открывала читателям бесценную истину – на чужом несчастье своего счастья не построишь – пролетели незаметно. Одна беда: несмотря на крайне напряженную обстановку персонажи повести постоянно жрали. Каждая встреча влюбленных сопровождалась трапезой – в лучшем случае в кафе за чаем и пирожными, а чаще – за обеденным столом (причем подробно перечислялось все съеденное и выпитое). Если герои отправлялись на романтическую прогулку по осеннему лесу, их непременно тянуло собрать грибов, которые они потом долго жарили, варили, тушили и употребляли – в сметанном соусе с отварной картошкой и укропом. Если в повествовании речь шла о свадьбе или дне рождения, автор книги не ленилась предоставить любознательным читателям подробный список блюд с описанием вкусовых и обонятельных ощущений. И даже оставшись в одиночестве и оплакивая свою разбитую жизнь, героиня грустно жевала бутерброд с семгой. При этом она вспоминала о прогулках с любимым по ночному Парижу, о жареных каштанах, которые они запивали красным вином… Тьфу ты, провались все пропадом! Ну почему они все время едят? Ну как тут можно отвлечься? Смертельно голодная Ева с досадой бросила книжки и обиделась на всю мировую литературу.
Другая опытная подруга посоветовала: дома, в семье, ограничивать себя в еде невозможно, надо поехать в специальный санаторий – там совсем нет еды, значит, нет соблазнов. Ева разыскала адрес, вызвала к детям бабушку, долго уговаривала мужа: тот ворчал и удивлялся, что санаторий без еды стоит дороже, чем турецкое «все включено». Уговорила. Собралась, поехала, с надеждой и опасениями: справится ли она, выдержит ли? Санаторий оказался обшарпанным, сильно нуждающемся в ремонте строением с протекающей в некоторых местах крышей. Зато с едой не обманули – ее действительно не было. Вместо завтрака пациентам полагалась очистительная клизма, вместо обеда – массаж, а ужин заменяла прогулка на свежем воздухе. Кроме воды без газа внутрь принимать было нечего. Еве стало страшно. Не просто страшно – жутко. Но не надолго.
В первый же вечер ее соседка по комнате – солидная и, судя по сему не первый раз в таком месте оказавшаяся дама – разложила на прикроватной тумбочке крупные ломти белого хлеба, нарезанный сыр и копченую колбасу. Кивнула ошарашенной Еве: «Угощайся. Что теперь, умирать, что ли? Все так делают. А кто не делает – в психушку попадает. Бери, не стесняйся, мне завтра еще привезут». «А как же лечебное голодание? – попробовала возразить Ева. Новая подруга не ответила – жевала. Только