– Не собираюсь я на море. Я хочу с пару сотен сорвиголов собрать да в свейские земли наведаться, – негромко ответил Николай.
– Так там еще в этом году почти все города под руку государя перешли, не без труда, конечно, но все же… Разве что исконно шведские просторы, где они железо плавят, остались нетронутыми, но туда пробраться нельзя. Зима скоро, Балтика замерзнет, а по снежным просторам идти сил не хватит, – уловив мысль сына, советник начал размышлять вслух, посматривая при этом то и дело на улыбающегося Николая.
– Пройти можно, но только небольшим отрядом. Я покамест в Кареле был, нашел одного человечка, из поморов, так вот он согласился быть проводником.
– Предаст, как только швед предложит цену выше твоей, – пренебрежительно бросил советник.
– Не предаст, он не столько за деньги, сколько за совесть свою работать будет. Месть у него.
– Ишь как, ну тогда ладно, – сцепив пальцы, Павел Волков долго смотрел сыну за спину.
Николай не перебивал и не тревожил отца. Он с детства уяснил, что если батюшка задумчив, то лучше ему не мешать. Он решает.
Спустя пару минут старший Волков кивнул сам себе и тихонечко бросил:
– Зайдешь завтра, Митрофан тебе передаст все деньги, а если понадобится еще, то зайдешь к нему, он еще отсыплет.
– Благослови на ратное дело, отец, – попросил Николай, вставая на колени перед родителем.
– Ступай с Богом, и пусть Божья матерь поможет тебе, – осенив сына животворящим крестом, отец встал с места и, наклонившись, расцеловал в щеки. – Иди.
Николай, радостный и окрыленный успехом, быстро вышел из кабинета родителя и бегом бросился на конюшню. Времени на задуманное дело оставалось все меньше, да испросить разрешения государя на рейд в свейскую глубь необходимо, иначе в противном случае и на виселице оказаться можно. Кроме того, сбор отчаянных рубак, которых в России с каждым годом становилось все больше, затруднялся тем, что все они были либо в армии, либо во флоте.
Купеческий сын, друг царя Алексея, еще не ведал о том, что он станет родоначальником рейдерских батальонов русской армии…
Конец октября 1712 год от Р. Х.
Москва. Кремль
– Что с тобой происходит?
– Что-то не так, милый?
– Ты почему не спишь? Я просил – не надрывайся, школы денек-другой потерпят, ничего с ними не случится, – мозолистая ладонь с нежностью гладят волнистые волосы любимой.
Царица улыбнулась – ей нравится чувствовать заботу любимого, пусть мимолетную, недолгую, но от этого еще больше ценную. Под рукой Юли стояла резная кроватка, в которой тихо посапывал наевшийся Ярослав. Маленький царевич во сне прижал к губам крохотный кулачок, видимо собрался его обсосать, но не выдержал и уснул, оставив столь занимательное занятие.
– Ярославушка… мальчик мой, – с нежностью прошептала царица, касаясь пока еще