– Я знаю девушек некоторое время, и мне очень нравится Аннабель. Это не значит, что я извращенец. Мы просто ходим в кино, там, не знаю, сладости вместе едим, пьем лимонад. Но некоторым в голову сразу приходят грязные мысли, и всегда найдутся любители все переврать.
Аннабель кивает, но встревает вторая близняшка, Эми:
– Это далеко не все на самом деле. Они много целуются, и это ужасно!
Я отрываюсь от экрана и смотрю, как Мардж пыхтит, доделывая упражнения. Теперь надо поставить эту тушу на тренажер. Я включаю на 5,5 км/ч – достаточно, чтоб расчехлилась, затем увеличиваю до 8 – нормальной скорости бега.
– Вперед, Мардж! – кричу я, и Мардж нехотя начинает свой неуклюжий забег.
– Господи ты боже мой! – говорит, глядя в телевизор, Лестер (180 см, 84 кг) своей клиентке – симпатичной, хорошо замотивированной преподше за тридцать, которая размашисто и равномерно вышагивает на соседнем тренажере.
– Тяжело девушкам, сто пудов.
Да и похуй. Пусть себе философствуют; я разгоняю пыхтящую Мардж до 9,5 км/ч и задумываюсь еще об одной цифре: 33. На той неделе мне исполнилось 33. Возраст, на котором большинство настоящих спортсменов заклинивает. Именно к тридцати трем все становится всерьез: и что, в 34 всё, что ли? Говорят, 35 – официально средний возраст. Я не могу позволить себе с этим согласиться. Что-то во мне радуется, когда какой-нибудь бандит или толстяк типа этой потной личинки Мардж преждевременно оказывается на патологоанатомическом столе. Не важно от чего – от пуль или бургеров; главное, это дает нужный сигнал тем из нас, кто старается избежать и того и другого на пути в рай. Я увеличиваю скорость до 11, Мардж бурно протестует:
– Но…
– Все хорошо, моя милая, все хорошо, – ласково говорю я.
– Ф-ф… ф-ф… ф-ф.
Я в таком возрасте, когда женщина уже должна предъявить некий дежурный набор: муж, ребенок, а то и двое, дом, кредиты. На мне, кстати, тоже должок висит – по кредиту на образование и по карточкам, – всего примерно 32 тысячи долларов. Ипотеку я не брала, просто плачу по тысяче баксов в месяц за маленькую двушку на Бич. Я смотрю на наши фотографии: рядком висят персональные тренеры Лестер, Мона, я и Джон Паллота – учредитель заведения. Джон загорелый, подтянутый, с вьющимися волосами и непринужденной улыбкой. Именно таким я его буду помнить, но это было еще до несчастья. Жизнь может так быстро измениться, не успеешь оглянуться, и пиздец.
– О… О… О… – Мардж просто окаменела вся, жопа вихляет, как фура на трехрядном шоссе.
– Почти все, дорогая, и ПЯТЬ… и ЧЕТЫРЕ… и ТРИ…