– Милостивые государи, – начал он своим звучным голосом, – я, к удивлению своему, должен отдать на нынешний раз предпочтение сочинению не студента словесного факультета, а математики… Я говорю про сочинение г-на Вихрова “Поссевин в России”.
У Павла руки и ноги задрожали и в глазах помутилось.
– Г-н Вихров! – вызвал уже его профессор.
Павел встал. Профессор, как бы с большим вниманием, несколько времени смотрел на него.
– В вашем сочинении, не говоря уже о знании фактов, видна необыкновенная ловкость в приемах рассказа; вы как будто очень опытны и давно упражнялись в этом.
– Я давно уж пишу! – отвечал Вихров с дрожащими губами.
– Упражняетесь в этом!.. Прекрасно, прекрасно!.. У вас положительное дарование!
И профессор мотнул Вихрову головой в знак того, чтобы тот садился.
Павел опустился – от волнения он едва стоял на ногах; но потом, когда лекция кончилась и профессор стал сходить по лестнице, Павел нагнал его:
– У меня целая повесть написана, – сказал он, – позвольте вам представить ее!
– Представьте, – сказал профессор, уже с удивлением взглянув на него.
Вихров на следующую же лекцию принес ему свою повесть “Чугунное кольцо”. Профессор взял у него тетрадку. Целую неделю Вихров горел, как на угольях. Профессора он видел в университете; но тот ни слова не говорил с ним о его произведении. Наконец после одной лекции он проговорил:
– Г-н Вихров здесь?
– Здесь! – отвечал Павел, опять с дрожащими губами.
– Прошу вас сегодня зайти ко мне вечерком: я имею с вами поговорить.
Вихров рад был двадцать-тридцать раз к нему сходить. “Что-то он скажет мне и в каких выражениях станет хвалить меня?” – думал он все остальное время до вечера: в похвале от профессора он почти уже не сомневался. Часу в седьмом вечера он почти бегом бежал со своей квартиры к дому профессора и робкою рукою позвонил в колокольчик. Человек отпер ему и впустил его; Павел сказал ему свою фамилию. Человек повел его сначала через залу, гостиную. Вихров с искреннейшим благоговением вдыхал в себя этот ученый воздух; в кабинете, слабо освещенном свечами