– Лагерь был обязательным, поверь мне, но в этом году он выпускник, а так как в прошлом году он пропустил драфт, то потому и попал в нашу команду… Его пригласили на день профессионала в…
– Тампа![8] – выпаливаем мы с Кэм одновременно, и все поворачиваются в нашу сторону.
– Да, правильно… – тянет Ноа.
– Вот черт! – шепчет Кэм и медленно переводит на меня взгляд. Она улыбается и крепко сжимает мои руки. – Вот, черт! – повторяет она. – А я-то думала, что никогда его больше не увижу!
– Так, значит, это вы… – Ноа замолкает на полуслове, и медленная улыбка расплывается на его губах. Он мгновение смотрит на меня, прежде чем опустить глаза. – …Бабочки?
Он смотрит снова.
– О, – вздыхает Кэм. – Он тебе о нас рассказал!
– Вы о чем вообще? – спрашивает Чейз.
– Мне вот тоже интересно, – свирепеет Мейсон.
– Я так и знал! – вскрикивает Брейди.
Мы с Кэм в ужасе замираем, смотрим друг на друга в панике, широко распахнув глаза.
Упс.
– Что ты знал? – рычит Мейсон, свирепо поворачиваясь к приятелю.
– Вы двое, – обвинительно тыкает в нас пальцем Брейди, – сбежали в ту же минуту, как мы втроем уехали в лагерь!
Он скрещивает руки на груди и хмурится.
– Что? – хором восклицают Мейсон и Чейз и шагают в нашу сторону.
Я с удивлением таращусь на Брейди.
– Как тебе каждый раз это удается?
Ноа поднимает руки:
– Послушайте, я не хотел…
– Ноа, это не твоя вина. – Кэмерон свирепо смотрит на ребят. – Эти придурки пытаются держать нас на коротком поводке. И никаких поблажек, если ты понимаешь, о чем я. Так что, кретины, да, мы сбежали от вас. Устроили себе каникулы без вас. Слетали вместе с моей лучшей подругой в Сент-Питерсберг[9] на целых три недели! – Кэм упирает руки в бока, она явно не раскаивается в содеянном. – И мы познакомились с потрясающими людьми, да и с Треем Донаваном тоже, а теперь он в вашей футбольной команде, мы отлично провели время.
– Ах ты дрянь! – кричит Мейсон, вскидывает руки и тут же роняет их в бессилии. – И мама вам это разрешила? И папа?
– Пол ездил туда по работе, – объясняю я Мейсону по поводу отца Кэм. – Мы остановились в той же гостинице, где и он, в соседнем номере.
Взгляд Мейсона не меняется, но он становится как будто менее напряженным.
Ему чуть легче от того, что мы были там не одни, хоть и без него, но он все равно злится. Он обязательно позвонит потом родителям и объяснит им четко и по пунктам, почему они не должны больше допускать подобного. Но никто его слушать не будет. Наконец-то! Нам уже по восемнадцать. Наши родители не из тех, кто контролирует детей и следит за ними. Почему Мейсон такой, я не знаю. Папа говорит, что и он был таким же в молодости и что Мейс это перерастет, но что-то я сомневаюсь.
– Ладно, поболтаем позже, хорошо?
Брейди хлопает Ноа по плечу, потом поворачивается к Мейсону и уводит его. Чейз идет за ними.
– Ноа,