В лунном свете та казалась еще глубже. Хотя Джеральдина стояла на краю каменной чаши, она почувствовала, что оказалась совсем рядом с зияющей тьмой. Джеральдина попятилась назад и случайно пнула камешек, который покатился вниз по стенке каменной чаши. По необъяснимой причине она пришла в ужас от того, что камешек может упасть в пещеру, и, спотыкаясь, побежала к тропинке.
Лунный свет наползал на город внизу, поблескивая на крышах коттеджей над лужами уличных фонарей. Казалось, он шел за ней по пятам. Она перешагнула через низкую ограду и очутилась рядом со зданием церкви. Луна осветила три лица на узком витраже, и ей показалось, что они повернулись и посмотрели на нее. Под дубом располагались недавно установленные надгробия, одно из которых особенно выделялось, словно сияя в лунном свете.
Когда она выбралась на тротуар, лунный свет уже заливал церковное кладбище. Длинные тени упали на бледную траву, их размытые концы нависали над стеной церкви. Джеральдина перешла через дорогу и оказалась у церковной ограды. Она никак не могла разглядеть имя на сияющем надгробии и не могла понять, из какого камня то было сделано, который так сильно отражал лунный свет, будто свечение исходило от него самого. Она прошла вдоль ограды и подняла задвижку на чугунной калитке.
Должно быть, петли недавно смазали, потому что они не издали ни звука. А может, она слишком напрягла зрение, чтобы разглядеть надпись на надгробии, и ее остальные чувства притупились. Она ступила на дорожку из гравия, залитую лунным светом, и не услышала звука своих шагов. Застывший, словно окаменевший, свет заставил ее поежиться. Она сошла с дорожки и пошла между заросших мхом плит. Ее ноги скользили по могильным холмам, похожим на чьи-то кровати. Наконец она смогла разобрать надпись, и ее ноги задрожали. Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за надгробия, которые крошились между ее пальцев. Она попыталась унять дрожь, упав на колени перед могильным камнем, сиявшим намного ярче остальных, но ее тело продолжило сотрясаться. Единственная дата на надгробии указывала на восемь лет назад, а единственным именем на нем было имя Джонатан.
Глава десятая
– Надеюсь увидеть вас сегодня вечером в пабе, миссис Уэйнрайт… Фиби.
Если он назовет ее миссис Уэйнрайт, думал Юстас, она попросит называть себя Фиби. Так будет лучше. Он точно знал, что скажет ей, пока не повернул на Черч-Роу, после чего так