«Пусть каждый помнит, что он лишь кусок мяса, принадлежащий короне!»
Весть о смерти Кайлота вызвала небывалое возмущение народа. Вспыхнуло восстание – Великое восстание, как называют его теперь. Повстанцы, возглавляемые учениками Кайлота, захватили замок Зорго и вырезали всю семью короля с придворными, а его самого повесили на главной площади города.
Победив Зорго, ученики Кайлота стали править Лидорией. Они установили Народный Закон и сделали сердце, пронзенное мечом, символом новой веры. Веры в единого бога, проводником которого в Срединных землях стал святой Кайлот. Такова была легенда бытовавшая в Лидории.
Впервые услышав предание о Кайлоте, в порте Актур, Бойл вспомнил о Юсе, распятом на щите – ему поклонялись в Западных землях. Вспомнил о Зибаре, сожженном неверными на жертвенном костре – этот культ бытовал в Зеленых прериях, и о мальчишке Луде, утопленном в Южном море – ему поклонялись в Желтых песках. Меч в сердце, человек у столба и человек пожираемый огнем, распятье, мальчик с камнем на шее – эти ужасающие сцены стали священными для миллионов людей.
«Почему лик смерти служит главным символом всех этих культов? Почему оружие убийства становится священным?» – спрашивал себя Бойл. Спрашивал и не находил ответ.
Осознав, что Мирт больше не мельтешит перед глазами и не выкрикивает проклятья в адрес служителей Церкви, Бойл оторвался от размышлений и увидел причину столь резкой смены поведения карлика. Навстречу им двигалась телега, доверху груженая тяжелыми, сшитыми из дерюги мешками. Толстый рыжеволосый мужик в белой, расшитой золотом рубахе, вальяжно развалившись поверх поклажи, лениво погонял мулов.
– Кто это, Мирт? – почти шепотом спросил Роланд из-за спины Бойла.
– Потом расскажу, – шепнул карлик и сделал кислую мину, но уже в следующее мгновение широко улыбаясь побежал к приближающейся телеге.
– Полного вам дня, Сигруд Архиепейский! – Мирт церемонно расшаркался перед рыжим мужчиной.
Медленно, словно преодолевая неимоверное сопротивление воздуха, голова Сигруда Архиепейского повернулась в сторону застывшего в почтенном поклоне карлика. Ему понадобилось несколько секунд, прежде чем он сообразил, кто перед ним стоит.
– А-а, это ты, коротконожка, – в голосе рыжеволосого чувствовалась надменность, – опять идешь клянчить деньги у честного люда, мошенник.
– Что вы, ваша светлость, как можно? Я зарабатываю деньги лишь выступлениями да той малой милостынею, что подают добрые люди, чьи сердца наполнены состраданием к ближнему.
Бойл и Роланд следили за разворачивающимся действом с нескрываемым любопытством. Столь быстрые перемены в поведении карлика казались им невероятными.
– Ладно,