Миг, и вот он смотрит на самого себя со стороны. Картер стоит у окна в зале ожидания. Лицо нахмурено, а глаза зациклено бегают от часов до двери и обратно. Наконец, в проеме показалась Мишель.
– Ну, дорогая, что так долго? Вылет через двадцать минут.
Другой Картер, смотрящий со стороны, понимает, что это было слишком жестоко по отношению к ней, он ведь прекрасно знал, что ее не отпускали с работы раньше положенного срока, хоть земля разверзнись.
– Дорогой, может не стоит? – ее молящий взор ищет встречи с его глазами, которые Картер усиленно прячет.
– Мишель давай не будем. – ее тон режет по живому, – мы же это не раз обсуждали, это лечение…
– Да-да, я знаю, оно мне необходимо – раздражённо перебила она – тысячу раз уже слышала это.
– Мишель, не начинай – он старался казаться очень строгим – ты полетишь и точка.
– Дурак! – хотелось крикнуть самому себе – не пускай ее! Послушай ее хоть раз!
Но вместо этого холодный взгляд и ледяное спокойствие:
– Увидимся через неделю, Мишель.
– Даже не обнимешь меня? – ее голос приобрел печальный оттенок.
Картер молча отдал документы, все так же не смотря в ее глаза. Лишь когда толпа несла ее к посадочному коридору, он решился взглянуть на Мишель. Любимая смотрела на него, на глазах стояли слезы, а взгляд был полон тоски.
Именно это взгляд по сегодняшний день выжигал в его сердце сквозную дыру, заставляя втайне от всех нести это бремя.
– Картер! – голос Мишель обращался к нему – зачем ты меня отправил на этот корабль?
– Мишель, я хотел как лучше! – лейтенант стал оправдываться перед мысленным образом его жены.
– Нет, Картер, не хотел, ты хотел моей смерти?
– Нет! – он вскрикнул и в груди ощутил вполне реальную боль.
– Да Картер, ты не любил меня! Ты, ТЫ виноват, что я умерла! – ее голос разносился по всему сознанию, и нигде нельзя было скрыться.
Боль усиливалась, подкрепляясь чувством нескончаемой вины. Мишель появилась рядом с ним, ее