Как и следовало ожидать, со временем мы повзрослели, начали встречаться с девушками, а Мила – с другими парнями. У нас не было секретов друг от друга, и я всегда мог положиться на них, как и они на меня. Эдакая беззаботная детство и юность во всей её красе.На носу был выпуск из одиннадцатого класса, и дальнейшие планы на жизнь были такими размытыми и далёкими, что мы предпочитали не думать о том что будет после. Мы просто знали что никто не сможет нас разлучить, и что даже не смотря на планы наших родителей, мы всё равно не прекратим наше общение. Взрослая жизнь за пределами школы нас не пугала. Мы знали что пока мы держимся вместе, пока мы есть друг у друга – мы со всем справимся.
Но у жизни на этот счёт были другие планы.
Двадцать седьмого мая, две тысячи тринадцатого года, за десять дней до выпускного, в женской душевой Милу обнаружили мёртвой.
Всё было как в тумане, и даже спустя долгое время я всё помнил отрывками, на столько сильным был мой шок. Помню крик среди ночи на всё общежитие, и как бежал к душевым в одних пижамных штанах узнать что случилось. Помню как не мог вдохнуть от ужаса, увидев на полу изуродованное тело подруги. Будучи изляпанным в крови подруги рядом стоял Макс. Прибежавший на вопли с остальными учениками Фил пытался привести друга в чувства что бы выяснить что случилось, но он был в таком шоке что не проронил и слова.
Именно с того дня вся моя жизнь и пошла не так как надо.
Смерть лучшей подруги выбила меня из колеи на ближайшие дней десять. Макса, заключили под стражу, по скольку его застали на месте преступления в крови подруги. Душевую оцепили, и до утра никто не спал. Полицейские тут же повязали Макса, и увезли, не дав нам даже поговорить с ним. Помню что суд толком не стал разбираться и через месяц сразу же после дня рождения Максима, его судили и со скамьи он сразу же был отправлен за решётку. Похороны Милы прошли через чур быстро. На них пришли лишь самые близкие Милы, а нам с Филом запретили приближаться к могиле, из-за чего похороны мы наблюдали из-за забора. Навестить Макса нам разрешили лишь через три месяца. У нас было всего десять минут на общение, но они не пролили свет на произошедшее. Макс твердил одно «-это ошибка».
По скольку теперь мы с Филом остались одни, я изо всех сил старался поддерживать в нём уверенность что всё наладиться, но я не дружил с Максом с детства и понимал что никогда не смогу увидеть произошедшее глазами Фила. Друг не мог смириться со смертью лучшей подруги которую мы все втроём считали чуть ли не сестрой. Тем более, он не мог принять ту мысль что убил её, наш общий лучший друг в лице Макса. Будучи самым весёлым и отбитым из нашей компании, буквально за несколько месяцев Фил угас. Его постоянно мучили кошмары, и он утверждал что слышит голос Милы который просит спасти её. Так как мы снимали квартиру на двоих, я стал бояться оставлять Фила одного, ведь это было опасно для его же здоровья, и у меня не осталось выбора кроме как отправить его к психологу. Возможно