–
Что?
–
Кому мы сдались!
–
Как это – кому? Если Эмиля здесь нет – кому-то точно сдались
–
Не мы, а Эмиль! И вообще …
–
Вообще?
–
… Нам нужно что-то делать
Ульф подошел к гробу.
–
Нам нужно срочно что-то делать. Звонить в полицию, идти к тетке Эмиля. Завтра утром будет слишком поздно
Ульрике ударила руками в бока.
–
Да куда же идти, Ульф. Почти ночь
–
Конечно! Пока мы болтаем, время идет, Ульрике
Ульф глубоко вздохнул.
–
Выдохни
–
Что?
–
Выдохни, Ульф. Станет легче
Ульф выдохнул, стало и правда легче. Ульрике взяла его за плечо, плечо хотело было вырваться, но кто такая Ульрике, чтобы позволить кому-то делать то, что вздумается.
–
Сейчас мы пойдем домой …
Плечо дрогнуло, Ульрике сжала пальцы.
–
… А завтра позвоним в полицию, сходим к тетке Эмиля
Плечо еще раз дрогнуло, Ульрике еще сильнее сжала пальцы.
–
… Сегодня все равно никто не приедет
–
Но … Ай, Ульрике! Прекрати, мне больно!
Ульф вырвался из руки Ульрике.
–
Ты же понимаешь, что завтра может быть поздно? Даже сейчас уже поздно, надо было вызывать полицию утром!
Ульрике начала краснеть.
–
Вот так значит, дорогой Ульф?
Ульф понял, что зря не промолчал, но было уже поздно.
–
А знаешь ли ты, что без тебя я никого не могла вызвать, потому что вероятность – пусть и небольшая – была, что к исчезновению причастен ты!
–
Что?
–
А вдруг оказалось бы, что это ты его забрал!
–
Для чего, Ульрике? Для встречи с Расмусом? Так он и при жизни с ним не был знаком!
Ульрике набирала красноту.
–
Я бы узнала это, если бы ты был на связи, Ульф!
–
Но у меня не могло ее быть,, не начинай!
–
Одна я такие решения принимать не могу. Выйди-ка за дверь
–
Что?
–
Выйди-выйди, посмотри, что написано на вывеске
–
Ульрике
–
На вывеске написано “Бюро Блумквиста”? Ты знаешь мою фамилию?
Ульф хмыкнул.
–
Ну на самом деле, не знаю
Ульф понял, что кроме имени, про Ульрике ничего особо и не знает. А краснота Ульрике к тому времени достигла точки невозврата и раздалось на шею, уши и даже ладони.
–
Не Блумквист!
Ульрике замолчала, а Ульф в тишине осознавал, что именно этот день по неоднозначности и смятению побил день организации похорон матери. Но Эмиль был ему как