Предисловие Стива Маккуина
Летом 1993 года Дэвид Kёртис приехал в Голдсмитский колледж, чтобы оценить студентов последнего курса факультета изобразительных искусств, в числе которых был и я. K тому времени меня уже приняли в Нью-Йоркский университет на трехгодичную программу постдипломного кино, так что мои мысли были заняты другим.
Моя первая встреча с Дэвидом произошла в темной комнате, где дребезжащий 16-миллиметровый проектор излучал прорезающий темноту свет, озаряя два обнаженных тела – мое и моего партнера по фильму. Работа называлась Медведь (1993). Дэвид дважды посмотрел этот немой черно-белый фильм длиной в десять минут, а потом ушел, ничего не сказав. Вскоре после этого я столкнулся с ним в коридоре, где он тихим голосом – едва слышно – стал расспрашивать меня о фильме. Я чувствовал его воодушевление, но не знал, понравилась ли ему работа. Он дал мне визитку и пригласил в свой офис в Совете по делам искусств, где он работал.
Однажды в один из типично пасмурных лондонских дней я приехал по указанному адресу, где меня проводил внутрь его заместитель Гэри Томас. Дэвид начал рассказывать, как сильно ему понравился Медведь, и спросил, чем я планирую заниматься дальше. Я ответил, что уезжаю в Нью-Йорк и хочу заняться полнометражным игровым кино. Он удивился, но сказал, что если я когда-нибудь вернусь, то могу обратиться к нему, если понадобится помощь в создании нового проекта. Я улыбнулся и выразил благодарность. Через год, поджав хвост и трясясь от смущения, я связался с Дэвидом и попросил помощи в подготовке нового фильма. Он (или его комитет) любезно предоставил мне 5000 фунтов, и я вложил их в свою вторую работу, Пять легких пьес, которую показал в Институте современного искусства в 1995 году на выставке Мираж. С того дня я шел только вперед.
Среди всех, кого я знаю, Дэвид – единственный человек, обладающий энциклопедическими знаниями о кино и страстью к нему во всех его формах. Еще задолго до того, как в 1990-е годы стало популярным работать с кино или видео, Дэвид уже был влюблен в этот медиум. До встречи с ним я даже не подозревал, что в Великобритании существуют люди вроде него. Его верность делу и знания в области кино- и видеоискусства не имеют себе равных.
Эта книга – ценный документ, описывающий развитие арт-кино во всех его проявлениях, и к ней стоит отнестись с соответствующим пиететом. Благодаря ей огромный опыт и знания Дэвида смогут дойти до будущих поколений художников, кинематографистов и исследователей, чья жизнь, возможно, изменится под ее влиянием, как однажды изменилась моя…
Введение
Художник – человек, занимающийся или владеющий каким-либо искусством, чаще всего изобразительным; человек, обладающий воображением и вкусом, необходимыми в искусстве; живописец или рисовальщик; исполнитель <…> человек, посвятивший себя какому-либо делу или хорошо его знающий <…> ученый человек <…> тот, кто практикует магию, астрологию, алхимию и т. д.
Перед нами словарное определение 1990-х годов (по-прежнему гендерно предубежденное), которое, как и все мы, пытается кратко сформулировать роль художника в нашем обществе. В этой книге слово «художник» употребляется в наиболее широком понимании: для описания людей, которые «владеют ремеслом и занимаются определенной деятельностью», в нашем случае – работой с движущимся изображением.
Думаю, не стоит говорить о том, что гиганты классического кино – Ренуар, Антониони, Варда, Рэй, Тарковский и другие – имеют не меньше прав называться художниками, чем любой из порядка 400 кинематографистов, представленных в этих главах. Они тоже сумели сформировать свое видение, несмотря на то что работали в условиях по большей части враждебной индустрии развлечений. Однако их творчество отличается от описанного здесь по масштабу и замыслу и, скорее, относится к почтенной истории повествовательных искусств – романа, пьесы или исторической живописи. Отношение между кинорежиссером и кинохудожником, по мнению многих, сродни отношению прозаика и поэта. Описанные здесь кинохудожники, как правило, работают в одиночку (как живописцы и поэты), часто вне – или, в лучшем случае, на задворках – мейнстримного кино и рынка коммерческого искусства. И многие из них, по крайней мере в начале своей карьеры, демонстрируют стремление шокировать – «раскачивать лодку». Нередко им приходится бороться за то, чтобы их голос был услышан, но при этом они так или иначе оказывают влияние на развитие искусства. Этим людям – «алхимикам» кино, по мнению некоторых, – и посвящена книга.
Искусствоведы, как правило, предпочитают фокусироваться на истории одного из кинонаправлений – например, экспериментального кино, видео-арта, расширенного кино