Ведется следствие. Кира Измайлова

букеты, конфеты, приглашения на балы и прочие уловки не помогали. Анита одевалась подчеркнуто небрежно, вместо духов от неё частенько пахло солидолом, а еще она могла после бала выгнать из-за руля шофёра Кароля и со словами «кто же так ездит, улитки несчастные!» показать класс. После этого шоферу приходилось прописывать успокоительное, локомобиль когда просто полировать, когда перекрашивать целиком, а когда и ремонтировать, но Кароля это не останавливало. Наверно, он так бы и зачах от несчастной любви, если бы не совет куратора его курса (Кароль обучался на юридическом факультете). После очередного подарка – совершенно изумительного набора юного гонщика, сделанного на заказ в заморской стране, славившейся своими локомобилями, – сердце неприступной Аниты пало, и вскоре вся страна отмечала бракосочетание наследника. (За руль свадебного лимузина невесту, надо сказать, не допустили с очень большим трудом.)

      Ну а куратора курса по любопытной случайности звали Рупертом Бессмертных…

      – Прекрасная история, – сказал он и беззвучно поаплодировал находчивой Каролине.

      Та смущенно зарделась.

      – Просим нижайше простить за то, что заставили ждать нас, – раздался голос, и рядом появилась не неразлучная парочка – Ян и Берт. Их разбойничьи физиономии любопытнейшим образом контрастировали с безупречными одеяниями.

      Оперативники по очереди приветствовали Каролину, потом начальство и остальных и скромно заняли свободные места.

      Стюард, давно уже крутившийся поблизости в ожидании заказа, но не рисковавший приближаться без нужды – взгляд Пола Топорны останавливал подобную братию не хуже, чем мухобойка слишком назойливую муху, – оживился. Теперь он, с большим любопытством косясь на разношерстную компанию, предлагал то и это, расхваливал вина и десерты… К сожалению, старания его пропали втуне: у всех имелись собственные пристрастия, и экспериментировать они не любили.

      Так и вышло, что Руперт Бессмертных с подозрением принюхивался к овсяной каше (у него разыгрался застарелый гастрит, заработанный еще по молодости, когда приходилось питаться на ходу и всухомятку, а то и вовсе забывать о еде), оперативники бодро расправлялись с большими отбивными (Берт – с телячьей, Ян – со свиной), демонстрируя при этом великолепные манеры. Дэвид предпочел перепелятину, а Пол Топорны с непроницаемым лицом орудовал ножом и отправлял в рот мельчайшие кусочки мяса по-беарийски (то бишь с кровью). Каролина отдала предпочтение нежнейшей рыбе, запеченной со сливками, с гарниром из овощей (она заботилась о фигуре, но иногда делала себе послабление). Доктор же, казалось, поставил себе целью перепробовать всё то, чего не рискнули отведать его сотрапезники, и теперь с аппетитом уничтожал очередное блюдо из экзотической восточной кухни. В тарелке его видны были щупальца, непонятная студенистая масса, подозрительного вида листья салата (а может быть, и водоросли), странные грибы и много других удивительных вещей, а полагавшиеся к этому блюду соусы пахли поистине оглушительно.

      Затем