У Эрвана тошнота подступила к горлу при одной мысли снова выйти в море – инстинктивно он предвидел, что это будет похуже вертолета.
Он снял трубку городского телефона и позвонил Мюриэль Дамас: она оставила ему три сообщения, пока он мотался на «Шарль де Голль». Несмотря на поздний час, заместитель прокурора ответила буквально на втором звонке. Для начала облаяла его за молчание и нежелание сотрудничать, но Эрван мигом заткнул ей глотку новостью об убийстве Виссы. Расклад сил тут же переменился: она едва ли не умоляла его рассказать хоть о каких-то следах для завтрашней пресс-конференции. Эрван пообещал позвонить ей до своего отъезда на Сирлинг, но не очень понимал, что нового он узнает за ночь. Еще раз проверил свою голосовую почту: два сообщения от родителей Виссы. У него не было сил связаться с ними напрямую.
В дверь постучали: явился Верни с докладом. В регионе давным-давно не было ни одного убийства с пытками. Никаких беглых сумасшедших или выпущенных на волю убийц в округе. И никакого следа украденной лодки или корабля-призрака на горизонте.
Прежде чем уйти, жандарм заметил, что готов к завтрашней экспедиции. Эрван понял, что ему никуда не деться от неизменной троицы: Ле Ган, Аршамбо, Верни. По правде говоря, они начинали ему нравиться.
– Уступить тебе место? – спросил Крипо, указывая на стол.
– Обойдусь, спасибо.
Он запустил руку в уже распечатанные протоколы и пролистал несколько, как сделал бы в родном Угро. Не хватало духу вчитаться подробнее. Он предпочел заняться фотографиями в прозрачных конвертах. Пусть хоть глаза пощиплет перед сном.
Крипо выбрал себе кровать: футляр лютни обозначал его территорию. Эрван вытянулся на второй. Волосы еще мокрые, тело согрелось под душем – он расслабился и успокоился, как в далеком детстве, после купания, в те вечера, когда отец оставался на дежурстве в Угро.
Эрван открыл первый конверт: останки Виссы, разбросанные по песку. Странным образом в памяти мелькнула знаменитая реплика из «Дядюшек-гангстеров», принадлежащая перу Мишеля Одиара: «Я покажу ему, что это Рауль. В четырех концах Парижа, где его найдут, нарезанного на кусочки, навроде пазла». Он провел рукой по лицу, отгоняя жуткие видения, и сосредоточился. Расположение останков казалось случайным – разметало взрывом, – и их вид ни о чем не говорил.
Второй конверт: воронка, оставленная снарядом. Проплешины выгоревшей травы. Почерневшие лишайники. Песок, ставший стеклом. Он отложил документы и бросил взгляд на Крипо, который еще работал, – тот был настроен не ложиться всю ночь. Эрван порылся в рюкзаке и достал маску для сна.
И в этот момент его озарило. Он понял, почему лицо Ди Греко показалось ему знакомым.
Адмирал походил на Сергея Рахманинова, знаменитого русского пианиста и композитора. Подростком Эрван пережил свой классический период. По вечерам он часами слушал концерты и симфонии, читая биографии композиторов. Рахманинов входил в его персональный пантеон. Он снова встал и открыл ноутбук. Крипо дал ему код доступа к wi-fi базы, и через несколько секунд, лежа